Калейдоскоп - стр. 10
Вскоре последовали предложения о пожизненном содержании. Из нескольких претендентов Елена Михайловна остановила свой выбор на самом богатом. Был заключен соответствующий договор. Около года всё было хорошо: её навещали, оплачивали коммуналку, приносили продукты, убирали в доме и наводили порядок на участке. Ну а потом... потом дал себя знать характер Елены Михайловны. Что там произошло, в точности не известно. Счета продолжали исправно оплачиваться, но навещали её всё реже и реже, а потом и вовсе перестали. Елена Михайловна попыталась расторгнуть договор, обвинив своего «содержателя» в ненадлежащем исполнении обязанностей. Но не тут-то было: кто станет слушать беспомощную, одинокую и нищую старуху? Денег на то, чтобы оплатить издержки «содержателя», у неё не было, а нового «содержателя» не нашла: всех успела распугать. Естественно, договор расторгнуть не удалось, и она осталась совсем одна. Племянник не показывал и носа, и её навещали лишь работница социальной службы да соседка, с которой поневоле пришлось помириться после многолетней «холодной войны».
Иногда по вечерам старая дверь со скрипом отворялась, и Елена Михайловна выползала на крыльцо. Спуститься с него ей было уже не под силу. Усевшись на стуле и опираясь на палку, она задумчиво смотрела в сад и молчала. О чём она думала, не знает никто. Следом выходили Дуся и Мурзик и укладывались по сторонам от её ног.
Неизменной страстью Елены Михайловны были цветы, которые она выращивала со знанием дела. В былые времена её цветники вполне могли бы соперничать с английскими. Но теперь... «Не хочу, чтобы они достались этим...», – решила она и стала раздавать растения соседям, прося их выкопать и взять себе на память о ней. Цветники постепенно пустели, но белая роза не сдавалась, пуская всё новые побеги от оставшихся корней. А в апреле упала её любимая черешня. Огромная, вся в цвету, она стояла, как белая башня и была видна с другого конца улицы. И вот... Черешня повалилась тихо, ничего не сломав, как будто кто-то аккуратно уложил её спать.
Соседка и работница социальной службы стали последними людьми, с которыми Елене Михайловне довелось общаться в этой жизни. Ей хотелось их чем-то отблагодарить за участие, но оказалось, что кроме безделушек и принадлежностей для шитья, ничего стоящего и нет. Всё остальное превратилось в никому не нужный хлам...
Елена Михайловна умерла тёмной апрельской ночью. Леденящий душу вой Дуси, оплакивавшей свою хозяйку, слышали многие. Наутро Елену Михайловну, лежащую на полу у кресла, обнаружила соседка, которой та предусмотрительно отдала ключи от входной двери. Соседка позвонила «содержателю», и тот явился с помощниками. Покойницу вынесли в одеяле, погрузили на грузовик и увезли. Кота и собаку выгнали из дома и заперли его. Тузика к тому времени уже не было.