Каков есть мужчина - стр. 17
– Мы были молоды, – говорит она. – А когда вы молоды… Да. – Она закуривает, вздыхает и говорит отрывисто: – Я была молода, но это не был первый раз для меня.
– Не первый? – Фердинанд, похоже, заинтересовался.
И она рассказывает им, как потеряла девственность с инструктором по плаванию в молодежном лагере в Италии, когда ей было пятнадцать.
– Он был старше меня, – говорит она. – Это было приятно, вы понимаете.
Саймон сидит, ссутулившись, и курит, как будто не слушая.
– Это приятно, – говорит она ему, – первый раз с тем, кто старше.
И Фердинанд рассказывает ей, как его в том же возрасте соблазнила няня сестры, старше на десять лет, и как это было приятно.
– Да, – говорит она, и ее глубоко посаженные глаза серьезны. – Приятно.
– Это было приятно, – поправляет ее Фердинанд, довольный собой.
– Так всегда лучше всего, – говорит она. – С тем, кто старше, кто опытней. С тем, кто приятный.
Саймон сидит, ссутулившись, и курит, как будто не слушая.
– Вы понимаете меня?
Вопрос обращен к нему. Она хочет знать, понял ли он, что она сказала.
Они ждут, пока он скажет что-то – покажет, что понял, что услышал ее слова.
И тут где-то звонит телефон, в какой-то другой комнате. Она поднимается и устремляется туда в своем коротком желтом халатике, разгоняя облако сигаретного дыма. И они слышат, как она говорит с кем-то по телефону.
Утро они проводят, бродя по городу в поисках Шляпки. В поисках Шляпки от солнца под солнцем. Фердинанд прикидывает, где сейчас она может быть, в каких местах им лучше посмотреть, и готовится разыграть удивление, если она их увидит. Но вскоре затея уже кажется безнадежной. Город огромен, и достопримечательности ужасно рассыпаны по разным мощенным булыжником аллеям и незаметным маленьким паркам. Он пытается думать, как могла бы думать она, пытается поставить себя на место молодой женщины одного с ним возраста или на пару лет старше, не блещущей умом, которой часто докучают мужчины, женщины с бирюзовыми ногтями на ногах, собирающейся поступать на курсы секретарей… Австралийский паб? Они проводят там два часа, потягивая легкое пиво и почти не разговаривая.
Саймон, кажется, тоже поглощен мыслями.
Сидя в этом австралийском пабе, он представляет отношения людей в виде двух жидкостей, наливаемых в одну емкость. Страшные взрывы, думает он, довольный тем, какую аллегорию нашел для выражения своей первичной идеи, или мгновенное замораживание – это наихудшие формы реакции. А неспособность к смешению – самая обыкновенная. А любовь?
Карен Филдинг
Что ж, любовь, думает он, это вот что такое: вспышка в глубине двух жидкостей, смешивающихся так, что они кажутся одной прозрачной жидкостью.