Какие они разные… Корней, Николай, Лидия Чуковские - стр. 52
Когда ее муж стал главою государства, Надежда Константиновна почувствовала себя выдающимся педагогом, особенно после того, как ее избрали председателем Общества педагогов-марксистов. С первых дней советской власти она – правительственный комиссар по внешкольной работе. С ноября 1920 года – председатель Главного политико-просветительного комитета (Главполитпросвет) при Наркомпросе и председатель научно-педагогической секции Государственного ученого совета (ГУС) при том же комиссариате. ГУС просуществовал до 1933 года. В него на рецензию посылались рукописи всех произведений, адресованных юным читателям.
Крупская-Ульянова оставила заметный след в истории отечественного библиотечного дела, но не шестью томами своих сочинений, так и озаглавленных «О библиотечном деле» (М., 1982–1987), а тем, что в 1923 году подписала «Инструкцию о пересмотре книжного состава библиотек к [так! – Е. Н.] изъятию контрреволюционной и антихудожественной литературы» (вместе с председателем Главполитпросвета Н. Ульяновой документ подписали: заместитель заведующего Главлитом Н. Сперанский и председатель Центральной библиотечной комиссии М. Смушкова). «Инструкция» была издана отдельной брошюрой вместе со списком книг, подлежащих изъятию.
В связи с этим Горький писал В.Ф. Ходасевичу 8 ноября 1923 года:
«Из новостей, ошеломляющих разум, могу сообщить, что в “Накануне”[34] напечатано: “Джиоконда, картина Микель-Анджелло”, а в России Надеждою Крупской и каким-то М. [правильно: Н. – Е. Н] Сперанским запрещены для чтения: Платон, Кант, Шопенгауэр,
Вл. Соловьёв, Тэн, Рескин, Нитчше, Л. Толстой, Лесков, Ясинский (!) и еще многие подобные еретики. И сказано: “Отдел религии должен содержать только антирелигиозные книги”.
Первое же впечатление, мною испытанное, было таково, что я начал писать заявление в Москву о выходе моем из русского подданства. Что еще могу сделать я в том случае, если это зверство окажется правдой?».
Заявление о своем выходе «из русского подданства» Горький так и не написал. А списки книг, подлежащих изъятию из библиотек и книготорговой сети, стали выпускаться чуть ли ни ежегодно и становились всё объемистее. В один из них, уже на излете советской власти, в 1981 году, попало отдельное издание прозаической сказки Чуковского «Собачье царство» (М., 1946).
Крупскую возмутили слова Чуковского о том, что педагоги (то есть и она сама) не могут, поскольку не компетентны, оценивать качество литературных произведений. Тут Надежда Константиновна сразу же вспомнила негативное впечатление, возникшее у нее и у мужа после прочтения книг Чуковского о Некрасове.