Как я тебя потеряла - стр. 26
Я не позволю ему снова подойти к моему дому, поэтому сама спешу к нему, не думая о том, в каком уязвимом положении оказываюсь, ведь теперь не смогу захлопнуть дверь у него перед носом. Мужчина выглядел таким расстроенным при упоминании полиции, поэтому не думаю, что он набросится на меня на виду у всей улицы.
Он садится в машину, а у меня появляется больше времени, чтобы толком рассмотреть гостя. Теперь, когда цвет его лица вернулся к обычному (красивого загара), а не напоминал красный почтовый ящик, он выглядел весьма симпатичным. У него красивые голубые глаза, и он примерно одного возраста с моим мужем. Бывшим мужем. Я должна прекратить так о нем думать.
До того как мужчина успевает уехать, я стучу в боковое стекло его машины, надеясь, что не выгляжу сумасшедшей, хотя действую так, словно съехала с катушек. Он немного опускает стекло – очевидно, чтобы я не могла на него напасть.
– Зачем вы сюда приехали? Вы оставляли вчера конверт у моей двери?
Он этого не делал: вижу непонимание у него на лице.
– Нет. А почему вы подумали, что это сделал я?
– Потому что вы назвали меня миссис Вебстер. Вы знаете, кто я.
– Кто-то вам что-то послал?
Я слишком поздно понимаю, что сообщила журналисту много лишнего. Он не знает – не знал – ничего про фотографию, а теперь учуял хорошую тему.
– Нет. Забудьте об этом, это не ваше дело. Я не заинтересована в интервью. Я видела вас раньше?
– Я присутствовал на… м-м-м… судебном процессе над вами.
Значит, он не новичок, он писал обо мне, пока меня судили. Интересно, к какому лагерю он примкнул: мать-чудовище или бедная несчастная душа?
– В какой газете вы работаете?
Меня это интересует? Я вступила в разговор с этим мужчиной?
– Я просто хотел поговорить с вами. Я знал…
– Как вас зовут?
Он колеблется, и я задумываюсь, не из-за того ли, что я преступница. Он-то знает все детали моей жизни, но я не должна выяснить ничего о нем.
– Ник, – в конце концов отвечает мужчина.
Он выглядит вполне безобидным со своими стоящими торчком черными волосами и очень-очень голубыми глазами. Мне даже приходится напомнить себе, как я ненавижу журналистов. Мне известно, как «Я просто хочу с вами поговорить, только и всего» может на следующее утро превратиться в эксклюзив на первой полосе под заголовком «Я ненавижу всех маленьких детей».
– Простите. Я все равно не заинтересована. Просто оставьте меня в покое, пожалуйста, дайте мне жить спокойно.
Он кивает и на несколько секунд мне кажется, что ему меня жалко. Жалость лучше ненависти, самую малость.
– Если передумаете… – Мужчина достает блокнот и пишет на нем номер. – Вот, возьмите.