Как я тебя потеряла - стр. 25
В дверь тихо стучат, а я так глубоко погружена в воспоминания, что вначале думаю – мне это послышалось. Нет, опять стучат – тихо, почти виновато. Есть две причины, объясняющие, почему я так пугаюсь обыденного стука в дверь. Первая очевидна: вчера утром я получила фотографию, на которой утверждалось, что это снимок мальчика, умершего почти четыре года назад. Вторая заключается в том, что за четыре недели жизни здесь ко мне еще никто не приходил, за исключением Кэсси, а у нее есть ключ. Когда ты прожил с кем-то столько времени, сколько я с Кэсси, кажется странным открывать этому человеку дверь, и ключ, который я отдала ей «на случай непредвиденных обстоятельств», стал использоваться каждый день.
Поэтому мне очень не хочется открывать дверь. Не обращать внимания на стук будет легко (я не хочу никого видеть). Но я никогда не могла допустить, чтобы телефон звонил и звонил: я всегда отвечаю. А теперь не могу допустить, чтобы человек, который стоит за дверью, ушел, а я потом весь день гадала бы, кто же это был. Лучше сразу со всем разобраться.
Когда я резко распахиваю дверь, стоящий за ней мужчина отступает на шаг.
– Миссис Вебстер?
Мне второй раз за два дня напоминают про эту фамилию, и я на секунду задумываюсь, правильно ли я расслышала, или, может, мне только кажется, что все везде знают, кто я такая.
– Простите? Как вы меня назвали?
– Миссис Вебстер. Простите, меня зовут…
– Меня зовут не миссис Вебстер, – выплевываю я сквозь стиснутые зубы, глядя на высокого темноволосого мужчину, который стоит у меня на пороге. – Что вы здесь делаете? Вы журналист? Ведь журналист, да? Это вы мне прислали фотографию? Знаете ли, вы не должны здесь находиться. Почему вы не можете дать мне спокойно жить?
В моем голосе слышится отчаяние, когда слова вылетают изо рта, но ни одно из них не отправляет этого незнакомца прочь.
– Простите. Да, мне не следовало к вам так обращаться. – Он краснеет и выглядит взволнованным. Может, это его первый рабочий день, он нервничает, потому что его послали сюда на боевое крещение. Но первый день или не первый, я не собираюсь даже близко подпускать к своему дому ни одного гребаного журналиста. – Я не…
– Я вызову полицию!
– Нет, пожалуйста, не надо! – Мужчина поднимает руки вверх. – Я уеду. Простите. Мне не следовало приезжать.
Он разворачивается и удаляется быстрым шагом, почти бегом по дорожке. И тут я понимаю – если отпущу его, у меня останется больше вопросов, чем ответов. Зачем он сюда приехал? Это он послал фотографию? Чего он хочет?
– Подождите! – кричу, пока он не успел исчезнуть в своей машине. – Ждите там.