Как я предал вашу маму - стр. 11
Все закончилось, когда ей было десять. Весь её привычный, такой удобный детский мир ребенка-одиночки исчез. Пусть и случайно, но родители подарили ей наконец-таки долгожданную сестренку. В её жизни появилась Света.
Ира была рада. По-настоящему рада. Она этого тоже очень ждала, ведь родители убедили её за годы своих безуспешных попыток детопроизводства, что братик, или сестренка, это чертовски круто и безумно весело. Но очень скоро Ира поняла, что её жестоко обманули и радость от обретения родной сестренки сошла на нет. Она вдруг перестала быть единственной и ненаглядной для мамы и пап. Это было очень больно для ребёнка десяти лет и ни капли не круто и не весело.
Ей вдруг перестали давать привычную дозу внимания, любви и ласки. Этого стало в разы меньше. Её капризы и желания теперь не то что не исполнялись по первому требованию, их вообще перестали слышать и брать в расчет. Родители теперь бегали и суетились вокруг так долгожданной сестренки. Ире казалось, что у неё просто отняли всю родительскую любовь и ласку и отдали вдруг появившейся сестре. Родители очень долго ждали второго ребёнка и теперь, когда их мечта наконец осуществилась, словно бы просто переключились с одной, надоевшей дочки, на вторую, новенькую.
Ирочка не понимала, что произошло? Почему её вдруг перестали любить? Она металась от мамы к папе и не находила ответа. Да и не нужен ей был ответ. Нужна была любовь. Она ждала, требовала той любви к которой привыкла. И никак не могла понять почему из-за прибавления в их семье, она лишилась возможности быть центром всеобщего внимания.
Слепая родительская любовь, как и её отсутствие, способна сломать, покалечить и даже убить неокрепшую детскую психику, непознавшую еще всю жестокость и несправедливость предстоящей жизни. Иринка в одиночку наслаждалась нежностью, казалось бескрайнего океана родительской любви. Но появление младшей сестры выбросило ее на берег этого океана, он оказался не таким уж бескрайним, мал для двоих детей. Теперь ей приходилось только наблюдать как в нем топят сестру, а ей доставались лишь брызги случайных волн и редкие приливы.
Ира отошла на второй план, ей отвели роль старшей сёстры, помощницы. Роль, в которой уже не было той лавины родительского обожания и внимания к своему единственному отпрыску. Роль, в которой у неё забрали все, что было, дав взамен лишь обязанности. Любой ребёнок понимает, что обмен получается так себе. Да и попробуйте у взрослого, сколько бы лет ему не было, отнять его привычный мир, в котором он счастлив. Разве кто-то на это согласится? Нет, конечно. Вот и Ира не согласилась.