Как убить мать - стр. 16

– Наташа, – я постарался завершить разговор, – получается, Джойкер играет открыто и предъявляет конкретные, понятные требования. А Бэдмен как бы только в уголовной хронике мелькает – добрый и пушистый. Защитник слабых и обездоленных… Интересно посмотреть, что за возня творится в вашем гадюшнике после покушения. А кто будет ВРИО мэра, не знаешь?

– Скорей всего Петренко, – вздохнула Наташа. – Его спустил к нам из столицы с полгода назад Яцинский. Это его человек. Во многое успел пустить корни. Это очень, очень плохой вариант, поверь… До встречи.

Она еще раз чмокнула меня в щеку, посмотрела «влюбленными» глазами, и побежала в горсовет. Артистка.

– Да уж, дела, Сергей Викторович. Хотел интересного и мозгодробительного – получи и распишись, – пробормотал под нос.

Я покрутил в руках смартфон – не сданный вещдок из квартиры Марины. Все равно наши «орлы» разбираются в электронике, как свинья в апельсинах. Посмотрю сам. Меня грызло смутное подозрение, что какой-то момент из видеозаписи Бэдмена вырезан. Стоит проверить журнал входящих звонков, смс, поковыряться в кэше… Вдруг обнаружу чего, не отображённого на видеозаписи.

Пробив по базе адрес Марининой матери, не стал вызывать женщину в отделение, а поехал к ней сам.

Меня пустили в квартиру, которая соответствовала образу хозяйки. Серая, скучная, безжизненная, небогатая. А ведь раньше женщина была красивой. Сейчас она напоминала увядший цветок.

Присел на предложенный стул и сообщил, что у меня неприятные известия. Женщина напряглась, судорожно схватилась руками за старенькие домашние штаны и впилась в меня, не мигая, большими, как у дочери, карими глазами.

Сообщил горестную новость. Рассказал версию о вероятном инсульте – зачем пугать заранее, а вдруг, и правда, инсульт?

Женщина опустила голову, а потом глухим, надтреснутым голосом сказала:

– Она всегда забирала то, что считала своим. Это она забрала Маринку. Гадина.

– Кто и куда забрал? – озадаченно попытался выяснить.

– Да матушка моя «святая», Алла Борисовна. Она забрала ее у меня, когда дочка была совсем крохой. И теперь забрала с собой. Не захотела оставлять мне. Маринка была здоровой, ну, немного эксцентричной, неуравновешенной, но инсульт у нее не мог случиться. Мать грозила мне, что девочка уйдет вслед за ней. Вот и забрала. Была одна, одна и осталась, – и заплакала тихо и безнадежно, без всхлипываний, только плечи тряслись.

Я спросил, есть ли в доме какое успокоительное. Она слабо махнула в сторону комода.

– Верхний ящик…

Достал пузырёк барбовала, накапал в чашку с водой сорок капель, подумал, и добавил ещё два десятка.