Как почувствовать одиночество - стр. 12
А в других домах по-прежнему было уютнее, чем здесь. Погрузившись не в вечернюю, а уже ночную темноту я увидел в экране окна далёкие глыбы чёрных домов с немногочисленными огоньками света, где живут более счастливые люди. Я никого здесь не знаю и не хочу знать. Потому что меня нет, я такая же чёрная тень, как и эти дома. Дополнение ко всему глупому миру, который меняется внутри меня, оставаясь безучастным и неизменимым снаружи.
Закутавшись в одеяло и прижавшись к чуть тёплой батареи, я попытался снова уснуть. Однако сны на сегодня, похоже, закончились. Я всё приговаривал про себя: «верните мне моё счастье, верните меня, мне очень тоскливо, я очень устал, так больше нельзя…»
По кругу бесполезные причитания всё также крутились в моей голове. На шёпот напрашивалась молитва, но чёрная плоть атеизма перекрывала кислород духовному сознанию. Я беспомощно корчился в темноте от одиночества, сходил с ума и ждал утро. То утро нового дня, в котором снова растает моя надежда. Но что-то толкнуло мою реальность, и я вспомнил…
Как летний дождь падал на зелёную листву дерева, под которым мы прятались. Было очень тепло, хоть лето и отдавало последние свои силы на поддержание этой идиллии красочной поры, где так легко радуешься мелочам, и не хочешь верить ни во что плохое.
– Ты только не грусти! – сказала она, хоть и тончайшая нотка невыносимой печали тронула её голос, и капли дождя превратились во что-то такое горькое.
– И ты не грусти. Повода-то особого нет. Я приеду, да и дождь скоро кончится… – врал я и пытался держаться спокойно и даже немного равнодушно к сложившейся ситуации.
Да, мне надо было уехать, но не на «скоро», а практически навсегда. Да и дождь не думал заканчиваться. Издалека приближалась гроза. Но тогда я ещё верил, что не всё так плохо.
Она спросила:
– Мы ведь будем созваниваться каждый день после работы?
– Да, конечно, как же иначе то, – сказал я.
Телефон я выбросил прямо в аэропорту, как прилетел в чужой город.
– А ты мне чего-нибудь привезёшь? – попросила она.
– А что ты хочешь?
– Себя поскорее привези! – улыбнулась она и снова мило загрустила, видя, как наш бумажный кораблик, сделанный из двух билетов в кино, уплыл далеко по течению ручейка, образовавшегося из-за сильного ливня.
Будто вчера это прощание, будто вечно вчерашний дождь.
Заоконная свобода казалась более страшной тюрьмой, чем моё помещение без удобств и уютного электрического света. Даже странно, что я бежал именно сюда. Бежал от своего позора и страха. От своей беспомощности в свою мнимую одинокую величавость.