Как он будет есть черешню? - стр. 23
Заглядываю в комнату – что их так развеселило, действительно?
Ванька посреди зала на корточках – держится ладонями за ягодицы, слегка пружинит на месте. Объясняет бодрым голосом:
– Прикиньте, ребята! Вот прямо так! Только голый! Три раза! – Он поднимается и опять приседает.
Новый взрыв гогота.
Воздуха в грудной клетке внезапно становится слишком много – фшух, и ребра буквально распирает изнутри, делается трудно дышать. Наверное, так срабатывает подушка безопасности в машине – удар, и она уже заполнила собой все свободное пространство…
Я притворяю дверь и некоторое время стою, не отпуская ручку… А ведь это он показывал, как его обыскивали там, в СИЗО. Как настоящего наркокурьера, по всем правилам. Раздели и заставили приседать, на случай, если… чтобы… когда… ну в смысле если бы он что-то решил спрятать в анальном отверстии, то в такой позе оно должно было выскочить, спрятанное, – хотя бы с третьего раза. Стандартная процедура, мы на форуме читали…
Подходит муж, обнимает меня за плечи и уводит в нашу комнату, одними глазами спрашивает: «Что?» – и я опять начинаю плакать… если бы кто-то мне сказал, что во мне такие запасы слез, я бы не поверила, пожалуй…
Надо подумать о чем-нибудь хорошем, срочно. Например, о черешне. Ее доели только сегодня, потому что в тот день Вера Николаевна тоже принесла целый килограмм, не такой огромной, как я с рынка, а из «Пятерочки», по акции, но все равно, в доме скопилось небывалое количество черешни – ели ее, ели, а она никак не доедалась… хорошо, что сегодня пришли мальчики, умяли наконец-то все остатки, теперь у Ваньки в комнате косточек – полная миска. Наверное, надо бы зайти и убрать, но я не хочу туда заходить, ноги не идут.
– Все хорошо, – говорит Андрей тихо. – Насколько это возможно.
И я киваю. Главное, не думать о следующем суде.
Достаю платок. Ни к чему ходить заплаканной, особенно перед свекровью. Она придумала себе хорошую версию – вот ее пускай и придерживается.
В дверь звонят, и я дергаюсь. Так сильно, что самой становится страшно. Сводит лопатки. «Откройте, полиция!» А вдруг это опять они?..
Андрей бросает на меня быстрый взгляд и отправляется открывать сам.
В коридоре шебуршение и приглушенные голоса, женские.
Заставляю себя выглянуть.
О, вот и девочки. Юля и Марина. По их виду сразу понятно: они все знают. На лицах – смесь ужаса, восторга и любопытства. Ванька в последние два года пытался с ними «дружить», и с одной, и с другой. Но дальше дружбы дело никак не двигалось, и еще пару недель назад его это очень печалило. Все думал, с которой из них танцевать на выпускном, чтобы не прогореть. Но, конечно, ничего у него и на выпускном не вышло. А теперь? Если верить литературным источникам, теперь Ванька для них должен сделаться привлекательным, как какой-нибудь Онегин или Печорин. Романтическая личность. «Кто он? Герой или преступник?» Время движется, люди не меняются… Еще и подерутся, пожалуй, за право подобраться к Ваньке поближе. И смех и грех.