Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS - стр. 3

Персональные приборы спутниковой навигации – это апофеоз блистательной эпохи человеческих путешествий, эпохи гипермобильности. У большинства людей есть возможность отправиться туда, куда они хотят, и тогда, когда они хотят, преодолевая расстояния, немыслимые для наших предков, со скоростями, которые показались бы фантастическими всего сто лет тому назад. То, что раньше считалось экспедицией, превратилось в каникулы. Путешествие стало увеселительной прогулкой. Когда в 1271 г. венецианец Марко Поло отправился на Восток, ему понадобилось четыре года, чтобы добраться до Шанду и империи хана Хубилая – в наше время это территория Китая. На родину он вернулся лишь через двадцать лет. В 1325 г. Ибн Баттута, один из величайших путешественников Средневековья, отправился в Мекку, но зашел далеко на запад, дойдя до Мали, и далеко на восток, сумев добраться до Китая. На это ему понадобилось двадцать девять лет. Технология изменила само понятие путешествия: английское слово journey происходит от латинского diurnalis, «дневной». В древнеримскую эпоху за день можно было преодолеть максимум 50–65 километров – верхом. С 1950-х гг., с началом эры реактивных самолетов, любой, кто может заплатить за билет и имеет паспорт, способен за день проделать путь, который раньше занимал всю жизнь – и на котором путешественника поджидали самые разные опасности, в том числе голод и смерть. Такая свобода радует. То, чего мы добились, поразительно; доступ, которым мы обладаем, беспримерен. Но нам стоило бы задуматься о том, что мы утратили в этом процессе сжатия пространства и времени. Путешественница Гертруда Эмерсон Сен, которая в 1925 г. основала Женское географическое общество, 50 лет спустя задавалась вопросом, являются ли сегодня «путешествия в Арктику, Антарктику или любую другую удаленную область, куда теперь можно долететь за несколько часов, столь же захватывающими, как наши, в былые дни, когда мы плыли на медленных грузовых пароходах, ехали на верблюдах и лошадях или шли пешком»[2].

Поистине, за последнее столетие способы путешествий и взаимоотношения с пространством и временем менялись с невероятной скоростью. Мы превратили дороги в автострады, авиаперелеты стали массовыми, а поезда – сверхскоростными; скоро наши автомобили, возможно, станут беспилотными. Маршалл Маклюэн был убежден, что «после трех тысяч лет взрывного разброса, связанного с фрагментарными и механическими технологиями, западный мир взрывается вовнутрь. На протяжении механических эпох мы занимались расширением наших тел в пространстве. Сегодня, когда истекло более столетия с тех пор, как появились электронные технологии, мы расширили свою центральную нервную систему, объяв весь мир, и упразднили пространство и время, по крайней мере в пределах нашей планеты»