Как быть съеденной - стр. 30
– Что ты здесь делаешь? – спросила меня сестра, сунув журнал не в ту ячейку под сердитым взглядом хозяина магазинчика.
Я не помню, как выбирала платье в день похорон Тейлор. Я помню серый дождь, сверкающую вспышками фотокамер толпу репортеров, огромную церковь, по которой эхом разносились протяжные звуки органа, всхлипывания матери Тейлор у кафедры, сводчатый потолок с перекрещенными выгнутыми нервюрами[9]. Когда я посмотрела на них, у меня закружилась голова, потолок качнулся у меня перед глазами, и на миг я преисполнилась уверенности, что он сейчас опустится на меня, словно гигантская ловушка в игровом автомате.
…У дверей своей новой квартиры я теребила латунный ключ, холодный и тяжелый – казалось, что он давит мне на ладонь, оставляя синяки. К горлу подкатила тошнота, но когда я сглотнула, во рту было сухо, словно я наелась ваты. Наоми мягко отвела мою руку от двери и сама повернула ключ в замочной скважине.
Это была просто пустая квартира. Я стояла в дверях, пока сестра открывала все шкафы, ящики, холодильник, включала и выключала все лампы, проверяла все замки́.
Мы принесли снизу несколько предметов обстановки, которые купили в магазине распродаж, потом встали в центре комнаты, озирая полупустое помещение. Я потянула за цепочку потолочного вентилятора, и пыль посыпалась на нас, словно мелкий пепел.
– Не хочешь пойти и купить что-нибудь еще? – спросила Наоми.
– Нет, – ответила я.
Из стен все еще торчали шляпки гвоздей и шурупов, вбитых и вкрученных в хаотичном порядке – словно крошечные серебристые точки. Я не могла уловить даже намек на форму того, что вешали на них предыдущие жильцы.
Я подумала о стенах в особняке Эштона – стенах, к которым даже прикоснуться было боязно, с расписанными вручную обоями и развешанными в строго выверенном порядке оригиналами картин; в этом дизайне не было ничего хаотичного. Расчет был сильной стороной Эштона. Даже то, что казалось спонтанным, на самом деле было составленным на экстренный случай планом, как те таблетки цианида.
Деревянные полы квартиры покоробились и побелели от водяных потеков под клапанами радиатора. Наоми подошла и прижала скрипучую половицу носком сандалии. Когда она подняла ногу, кривая деревяшка снова выгнулась вверх. Я снова была в своих серых кроссовках и носках – сплошной комфорт и никакого стиля. Синяя борода, синяя янтарная подвеска, миллиардер рядом с тобой – но ты в конечном итоге все равно остаешься собой, не так ли? «Я тебе говорила», – скрывалось под молчанием, которое пролегло между мной и моей сестрой, словно широкое пустое поле.