Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота - стр. 74

. Речь шла о письмах Паррота на заключительном этапе его отношений с императором, начиная со все того же письма в день отставки Сперанского, 17 марта 1812 г., и продолжая письмами за 1814, 1816 (включая все детали драматического разрыва) и 1825 гг. Надо думать, что Шильдер мог бы обратиться и к публикации писем Паррота за более ранний период, но не успел – вероятно, когда он в полной мере познакомился с перепиской (очевидно, после 1895 г.), работа над предыдущими томами биографии Александра I уже была завершена, и историк лишь вставил туда оригинальный текст речи Паррота перед императором в 1802 г.[223]

Тем временем Бинеман несколько лет подряд работал над своим главным трудом, который вышел в свет в 1902 г. на немецком языке под заглавием «Дерптский профессор Г. Ф. Паррот и император Александр I». Книга представляет собой детальную реконструкцию биографии Паррота до того, как он стал университетским профессором, рассмотрение его университетской деятельности и личных отношений с Александром I. Однако многие страницы книги содержат просто цитирование, целиком или частично, отдельных писем и записок Паррота или их пересказ близко к тексту, что значительно снижает уровень научного анализа. И при этом все цитаты приводятся Бинеманом по-немецки, не давая читателю доступа к оригиналу[224]. Стоит отметить, что историк скончался спустя год после выхода книги, и вполне вероятно, что ухудшение состояния его здоровья оказало влияние на ход и качество его последней работы – даже по словам автора некролога Бинемана, она не смогла стать надлежащим представлением того первоклассного источника, на который целиком опиралась[225].

Вскоре после смерти Бинемана, а именно в 1907 г. архивное собрание Паррота перешло в ведение Общества истории и древностей остзейских провинций России в Риге (Gesellschaft für Geschichte und Altertumskunde der Ostseeprovinzien Russlands zu Riga). Его фонды размещались в Рижском Домском музее (главном историческом музее города, основанном по инициативе этого общества), а когда в 1936 г. он был преобразован в иное учреждение, то его документальные собрания были переданы Латвийскому государственному историческому архиву (Latvijas Valsts vēstures arhīvs), где и находится сейчас личный фонд Г. Ф. Паррота (ф. 7350).

Правда, судьба этого архивного фонда также содержит несколько загадок. Дело фонда показывает, что сформирован он был в 1958 г., но к этому времени некоторые документы, принадлежавшие оригинальному собранию Паррота, по какой-то причине оттуда пропали. Имеющиеся в ф. 7350 лакуны легко устанавливаются при сличении его нынешнего состава с описью 1850-х гг., сделанной рукой Софии Шторх. К счастью, все без исключения пропуски заполняются с помощью находки, сделанной в том же архиве в ф. 4060 (Институт истории Латвийской академии наук): там обнаружены четыре дела – всего около 70 архивных листов – с черновыми письмами и мемориями Паррота за 1802–1806 гг.