Изъян в сказке - стр. 19
Сон резко сгинул, Мэгг открыла глаза и встретилась взглядом с Реем. Он поднёс палец к губам и прошептал:
– Тш-ш!
– Рей! – одними губами произнесла Мэгг и кинулась ему на шею, крепко обняла, вдыхая его запах, ни на что не похожий и родной.
Рей пах и потом, и травами, и лесом, и выделанной кожей, и ещё чем-то неуловимым.
– Тихо, малышка. Меня здесь быть не должно, – он отцепил её руки от своей шеи, бесшумно подошёл к двери и что-то сделал с ручкой, потом вернулся, сел на край постели и стал совершенно невидим в темноте.
– Ты странно одет, – заметила Мэгг. Он был полностью в чёрном, даже шею и подбородок закрывала чёрная косынка, а на руках были перчатки.
– Сюда не так-то просто пролезть, – отозвался Рей, – и чёрная одежда – хороший помощник. В юности у меня волосы были посветлей, приходилось носить платок и… – он не договорил, но Мэгг нахмурилась и спросила:
– Зачем носить платок?
Рей издал звук, похожий на лошадиное фырканье, и сменил тему:
– Как твой бал? Я слышал болтовню слуг – говорят, ты была сказочно хороша.
От похвалы Мэгг зарделась и отозвалась:
– Я никогда в жизни так не веселилась, Рей. Бальный зал – огромный, как три храма Всевышнего в Харроу, и очень нарядный. И я…
Она не заметила, как увлеклась рассказом. Даже в темноте ей виделось, что Рей с улыбкой слушает её слова, а когда он подсел к ней и обнял за плечи, обжигая прикосновением сквозь тонкую ткань ночной рубашки, она почувствовала себя действительно счастливой.
– Рей, – прошептала она, перебив саму себя на полуслове.
Он сидел так близко, что она слышала биение его сердца, и все лорды на свете, даже благородный Эскот, показались ей страшно далёкими и чужими. Весь мир сжался до крохотного пятнышка света, падающего Рею на щёку.
– Рей, – повторила она, прижимаясь к нему всем телом и закрывая глаза, надеясь поймать и навсегда сохранить то щемяще-светлое, болезненно-сладкое, что чувствовала.
Он погладил её по волосам, заплетённым в косу служанкой Фанни, отвёл за ухо выбившуюся прядку, провёл пальцами по щеке и коснулся губами её лба нежным поцелуем.
– Рей, – снова позвала она и открыла глаза.
Она теперь видела его лицо отчётливо, несмотря на темноту. От больших глаз, чуть прищуренных и хитрых, расходились смешливые лучики морщинок, у крыльев носа намечались складки, тонкие губы немного потрескались от ветра и шелушились. Бородка потеряла привычную аккуратность, на щеках пробивалась щетина. Мэгг осторожно коснулась её – колючей, неопрятной, – и задрожала. «Всевышний, пошли мне смелости», – подумала она и потянулась к его губам.