Изогнутая петля - стр. 31
Молли прошла в другой конец комнаты и нажала выключатель возле дверей. В многоярусной кованой люстре некогда пылало множество свечей; теперь вместо них были вмонтированы электрические лампочки, но горела только часть, и свет оказался не слишком ярким. Однако темнота отступила; сотни огоньков заплясали, отражаясь в оконных стеклах, а пыльные тома на высоких стеллажах как будто состарились еще больше. Маррей разложил на столе свой реквизит. «Дактилограф», к которому были прикованы все взгляды, имел вид хлипкой серой книжечки в бумажном переплете, заметно потертом от времени. На обложке читалось выведенное красными чернилами название; чуть ниже краснел крупный отпечаток большого пальца.
– Старый друг… – произнес Маррей, любовно похлопывая по книжице. – Итак, господа. Строго говоря, краску на пальцы лучше наносить не «плоским методом», а раскатывать; но валик я брать с собой не стал, чтобы максимально точно воспроизвести исходные условия. Понадобится только отпечаток большого пальца левой руки: только он имеется у меня для сличения. Вот носовой платок, смоченный спиртом; он обезжирит кожу. Советую воспользоваться. Теперь…
Вскоре все было сделано.
Пейдж, сам не зная почему, наблюдал за процессом затаив дыхание. И не он один. Все были в каком-то необычайном возбуждении. Фарнли зачем-то счел нужным предварительно закатать рукав, как будто у него брали кровь. Оба адвоката, как с удовлетворением отметил Пейдж, и те разинули рты. Даже претендент не преминул быстро протереть палец, прежде чем прижимать его к чернильной подушечке. Но больше всего Пейджа поразила невероятная уверенность обоих соперников. У него вдруг мелькнула дикая мысль: а что, если оба отпечатка окажутся совершенно одинаковыми?
Он помнил, что вероятность подобного совпадения – один на шестьдесят четыре миллиарда. Однако же ни один из соперников не проявил ни малейшего колебания и не попытался уклониться от процедуры. Ни один.
Маррей стал записывать имена и делать пометки в нижней части бланков (они были из грубой нелощеной бумаги). Ручка у него оказалась никудышная и нещадно царапала поверхность. Потом он аккуратно промокнул написанное, а участники испытания очистили пальцы от краски.
– Что дальше? – спросил Фарнли.
– Теперь вот что. Если вы соблаговолите на четверть часа оставить меня одного, я смогу начать работу. Простите, что вынужден отказаться от вашего общества, но важность этого дела я понимаю не хуже вас.
Барроуз недоуменно захлопал глазами:
– Но то есть как… вы что же… ничего нам не скажете?
– Дорогой мой… – проговорил Маррей. По голосу было слышно, что нервы у него тоже натянуты. – Неужели вы думаете, что одного взгляда на эти отпечатки достаточно, чтобы сделать определенные выводы? Тем более когда речь идет о поблекших отпечатках, снятых двадцать пять лет назад у подростка? Нужно будет провести сравнение по множеству контрольных точек. Я не говорю, что это невозможно, но потребуется время, и четверть часа – это еще весьма скромное требование. Удвойте это время, и вы будете ближе к истине. Могу я теперь приступать?