Изобретение науки. Новая история научной революции - стр. 59
Существительное discovery (открытие) впервые появляется в своем новом значении в 1554 г., глагол to discover (открывать) – в 1553 г., а фраза «путешествие с целью открытия новых земель» встречалась в 1574 г.{182} Уже в 1559 г. в первой английской заявке на патент, поданной итальянским инженером Якобом Аконциусом, говорилось об открытии не нового континента, а нового механизма:
В высшей степени справедливо, чтобы те, которые искали и нашли вещи, полезные для общества, получали бы некоторые плоды от своих прав и трудов, поскольку они отказались от всех других источников дохода, потратились на эксперименты и зачастую понесли серьезные убытки, как это случилось со мной. Я открыл много полезных вещей, новые виды колесных машин, печей для красильщиков и пивоваров, и если люди будут их использовать без моего согласия, не понеся за это наказания, то я, потративший столько сил и средств, останусь без вознаграждения. Посему я прошу запретить использование моих колесных машин для помола и дробления, а также печей, похожих на мои, без моего согласия{183}.
В конечном итоге его просьбу удовлетворили, отметив: «Справедливо, что изобретатели должны быть вознаграждены и защищены от других людей, которые зарабатывают на их открытиях»[103]. Это может показаться исключительным сдвигом в значении термина, поскольку легко понять, как можно «открыть» нечто уже присутствующее в мире, но гораздо труднее представить открытие того, что никогда прежде не существовало; однако этому сдвигу способствовали разные значения латинского слова invenio, среди которых есть как обнаружение, так и изобретение. В 1605 г. новое понятие открытия было обобщено Фрэнсисом Бэконом в работе «О достоинстве и приумножении наук» (Of the Proficiency and Advancement of Learning). Фактически Бэкон заявлял, что он открыл, как делать открытия:
И подобно тому как нам никогда не удалось бы открыть Вест-Индию [то есть всю Америку][104], если бы этому не предшествовало изобретение морского компаса (хотя в первом случае речь идет об огромных пространствах, а во втором – всего лишь о малозаметном движении стрелки), нет ничего удивительного в том, что в развитии и расширении наук не достигнуто более или менее значительного прогресса, потому что до сих пор игнорируется необходимость существования особой науки об изобретении и создании новых наук[105]{184}.
Утверждение Бэкона, что он изобрел искусство (то есть технику) совершения открытий, опиралось на ряд интеллектуальных шагов. Прежде всего, он отверг все существующее знание как не приспособленное для совершения открытий и бесполезное для преобразования мира. Схоластическая философия, которую преподавали в университетах и в основе которой были взгляды Аристотеля, утверждал Бэкон, увязла в череде беспредметных споров, не способных генерировать новые знания, к которым он стремился. В действительности он отверг идею знания, основанного на уверенности, на доказательстве. Философия Аристотеля базировалась на идее возможности логическим путем вывести знания из общепризнанных основных принципов, и поэтому все науки должны быть подобны геометрии. Бэкон ввел понятие истолкования; если раньше ученые писали о истолковании книг, то теперь Бэкон говорил об «истолковании природы»