Изображая зло. Книга первая - стр. 52

Виктория держала за спиной псов, готовых за неё сражаться. «Walpurgis adherents», или его подобие, существовало много столетий под разными названиями. Подобно искусителю, эта женщина являлась нужному ей человеку, расчищала путь к сердцу и делала его «своим». И неважно, работал человек в «Walpurgis adherents» или нет, – важно, чтобы впоследствии он всеми силами защищал интересы фрау. Каждый из Вальпургиевых адептов выполнял свои обязанности, как гайка в огромном, хорошо слаженном механизме.

– Да, – Александр Кроули посмотрел женщине в глаза. – Порой ради достижения цели можно пожертвовать фигурой и поважнее пешки.

Виктория не ответила.

В кабинете повисло выразительное звонкое молчание. Настенные часы продолжали отбивать ритм. По мутным окнам стекали дождевые капли.

Морган Айронс старался не смотреть на детектива, замершего в ожидании следующего хода. Ему не терпелось воскликнуть: «Хватит!», прекратить эту бессмыслицу и приступить к делу поважнее шахмат. Он не понимал причины соперничества Кроули и Морреаф, просто потому что не знал, когда и зачем между ними началась негласная война.

Виктория по-прежнему не издавала ни звука и отвечала Александру тем же тяжёлым взглядом, от которого любой другой давно бы провалился под землю. Любой, но не детектив.

Внезапно для всех троих она сбросила с доски вражеского ферзя и поставила на его место чёрного слона, который прямиком по диагонали готовился низвергнуть короля.

– Шах.

– Вот вам и гамбит, – усмехнулся Рид. – Ну ладно, потом доиграете. Разве в ваши планы не входит встреча с мисс Эджворт?

– Вначале я хочу познакомиться с господином Грэхемом, – произнесла Виктория, со стоном наслаждения откидываясь на подушки, и добавила. – Лично.

Демонстрация новой серии одежды знаменитого английского модельера Ганса Гаранса по праву считалась ожидаемым событием осени. На подиум под десятки софитов собирались выйти модели, чьи аккуратные лица не раз красовались на глянцевых обложках самых читаемых журналов.

По насыщенному игрой света и блеска залу сновали гости с бокалами, одаривали друг друга нежными акульими улыбками, делали лживые комплименты и обсуждали новости. Чарльз Уидмор пил шампанское, стоя в стороне от толпы, не желая участвовать в светских разговорах. Он привык к шумным мероприятиям и часто на них скучал. Собственно говоря, здесь от него ничего не ждали, Чарльз приехал по приглашению скорее из привычки, нежели по каким-то иным причинам. По залу расхаживал мистер Гаранс в нелепой одежде кричащих тонов и заявлял о себе как о создателе целого направления стиля; люди вежливо улыбались в белоснежные тридцать два зуба и задавали односложные вопросы, – впрочем, всё шло, как обычно. Чарльз не хотел даже здороваться с этим напыщенным попугаем. Сам же оделся в чёрный костюм: не истекли ещё сорок дней со смерти двоюродной сестры, которая, сложись обстоятельства иначе, покоряла бы присутствующих искренним задорным смехом.