Изнанка - стр. 20
Ленка увидела Катю, отвела от себя любопытные руки и выбралась из толпы. Вцепилась в подругу, поволокла в направлении туалета и говорила, говорила, захлебываясь словами:
– Кать, Кать, это ж чума! Три часа всего – и вот, ты глянь! Я такая красивая никогда, никогда не была! – Она хихикнула. – Разве что на Новый год в детском саду, мне тогда мама платье из занавески и корону…
– Лен, подожди! Что три часа? В очереди в магазине стояла? Где Андрей? Он когда от тебя ушел?
– Какой магазин?! – Ленка счастливо захохотала, закидывая голову назад. – Это он, Барганов твой! Своими собственными охренительными ручками! Сшил! Вчера! На моем доисторическом «Зингере»!
Катю в сердце больно клюнула ревность. Не к Ленке. К тайной жизни Андрея, которой он не хотел делиться. К его очевидному таланту, причастной к которому она не была.
– А откуда ткань? – спросила она Хлюдову, хотя спрашивать хотелось Андрея и, конечно, не про ткань.
– Да мы по пути заехали на какой-то склад, на такси, кстати! И потом в мою жопу мира – тоже, и Андрюха платил везде, и в тачке, и на складе. А склад этот – чума просто, ты бы видела! Там ангары, ангары, продавцы – индусы и китайцы, куча материала разного. Я говорю: давай вот этот возьмем, там был один такой, с цветами, роскошный, чума просто! А Барганов твой меня дурой обозвал, набрал этой вот зелени непонятной. Я, знаешь, расстроилась страшно, думаю: что приличного из этого можно сшить? Но ты видишь?! Это чума, чума!
Ленка задвигалась всем своим массивным телом, закружилась, вскинув руки.
– Лен, постой, какая-то нитка у тебя торчит снизу, дай я посмотрю.
Катя присела к ногам Хлюдовой, немного завернула подол. Потом еще. Привстала и задрала Ленке платье чуть ли не до пояса. Изнанка была ужасна. Махрились неровные края, свисали спутанные нити, цепляясь друг за друга, как лианы в джунглях. Ленка попятилась, вытаскивая их Катиных рук свое двуликое платье. Сказала смущенно, глядя в ее изумленное лицо:
– Ну, в общем, да, на изнанке полная хренотень, конечно. Ты ж понимаешь, времени мало было, Андрей торопился очень. Я собиралась потом сама это все как-то облагородить, но так хотелось поскорее надеть! И вообще: я в ближайшее время ни перед кем раздеваться не собираюсь. – Она хихикнула. – А снаружи – вон какая красота! Где, ты говорила, там нитка? Оторви аккуратненько, и пойдем уже! Может, и Андрей уже пришел? Пойдем!
– Давай. – Катя снова присела к Ленкиным ногам, откусила торчащую нитку. – Ты иди. Я сейчас.
Зеркало с прикрепленными поверху лампами дневного света было безжалостным. Узкое бледное лицо с темными полукружиями под глазами. Губы, которые норовят сложиться скобочкой, как у готового заплакать ребенка. Катя посмотрела на себя с отвращением. Сдвинула брови. Надула щеки. Потом пальцами потянула в стороны уголки губ, изображая улыбку. Хмыкнула. К черту! С чего ей расстраиваться? Глупость какая! Ее Андрей – потрясающий, талантливый, гениальный! Она сейчас пойдет и будет радоваться и его успеху, и Ленкиному счастью, и волшебному платью!