Изнанка - стр. 22
Работал Андрей быстро. Пара часов на оптовом складе, где он с проворством иглы сновал меж огромных полок и широких прилавков, заваленных рулонами тканей, связками кружев, змеящимися молниями. Еще три-четыре часа за машинкой, иногда дома у заказчицы, чаще – у благодарной Ленки, личная жизнь которой благодаря зеленому платью расцвела в ноябре пышным весенним цветом. Туда Барганов разрешил прийти Кате – всего один раз, причем днем, когда из Хлюдовых, кроме Ленки, дома никого не было. Он вообще не любил зрителей, что Кате казалось странным: Андрей уходил в процесс как в заколдованный замок, куда не было хода посторонним. Цвет он воспринимал кончиками пальцев, фактуру материала определял по запаху, вертлявую шпульку и упрямый челнок чувствовал сердцем. Он не делал выкроек, не рисовал эскизов, не устраивал примерок. Его руки и воображение были связаны напрямую, и связь эта не требовала ни переходников, ни посредников.
Однажды Катя робко упрекнула Андрея:
– Ты шьешь всем подряд, а мне? На курсе уже удивляются. Я, видимо, недостаточно уродлива? Но, может, ты все-таки найдешь время для своей девушки? Несмотря на.
Андрей посмотрел на нее каким-то странным и оценивающим взглядом, и она вдруг смутилась, глуповато засмеялась, пытаясь перевести все в шутку. А он сказал просто и серьезно, даже мрачно:
– Хорошо.
На следующий день Барганова на лекциях не было, и вечером они не виделись. А еще через сутки он принес ей прямо в институт нечто невиданное: труба, то ли сшитая, то ли сплетенная из голубых, лазурных, сапфировых лоскутов и лент. То ли юбка, то ли шарф. Вернее, все сразу. Кажется, лет через десять именно это назовут «платьем-трансформером». Оно растягивалось в длину и ширину. Приобретало любую форму по Катиному желанию. Такого не было ни у кого. Девчонки на курсе от зависти позеленели, как хлюдовское платье, и целыми делегациями ходили упрашивать Андрея: «И мне, и нам, хотим-хотим-хотим! Любые деньги, будем ждать, сколько скажешь! Только сшей!» Барганов не говорил ни да, ни нет. Исправно строчил на случайных машинках, выдавая на-гора разноцветные туники, платья, кофты-размахайки, но «трансформер» так и остался единственным.
Только одно роднило принадлежащий Кате «эксклюзив» со всеми остальными нарядами «от Барганова» – изнанка. Неопрятная, махристая, какая-то вахлацкая – в отличие от изысканной лицевой стороны. Андрею было скучно заниматься необязательной работой. «Все равно никто не видит», – говорил он равнодушно и жестом опытного акушера обрезал пуповину, которая связывала новорожденный шедевр со швейной машинкой. К счастью, поклонниц Барганова изнанка не смущала и на размерах вознаграждения не сказывалась.