Измена? Всё подстроено! - стр. 38
– Переживешь, – с оптимизмом взмахнула кистью.
– А я беременна…
– Не ты первая, не ты последняя. Али избавиться от ребеночка хочешь? – бабушка уставилась на мой живот, видимо, на глаз определяя срок.
– Н–не знаю, – неуверенно мотнула головой. – Нет…
Я ведь, пока бежала сюда, подумала о том, чтобы сделать аборт. Пока срок маленький. Чтоб не так болезненно и без существенных последствий для здоровья. Чтобы ничто не напоминало об Игнатове, который не хотел портить генофонд.
– Вот и правильно. – Женщина как будто успокоилась и даже слегка откинулась назад. – Сколько еще этих мужиков сменишь, а ребенок вот он, только твой. Не бросит, не предаст, не изменит. Твоя кровиночка.
– Муж оставил меня без копейки денег. Без жилья. Мне самой жить негде и не на что, а еще ребенок!
Чем легче старушке разбивать мои аргументы, тем больше я воодушевляюсь, с обидой, в первую очередь на себя, рассказываю обо всех подводных камнях своего незавидного положения.
16. 16. Чужой пример
16. Чужой пример
Бабулька прошлась по мне бесцветным взглядом.
– Руки–ноги целы, не лежачая, заработаешь и дитя вырастишь, – без грамма сомнений сильнее затрясла головой.
И в глазах осуждение за упаднические мысли. Даже стыдно стало.
– Вы так легко говорите…
– Так я знаю что говорю. Сама, чай, через это прошла. И ничего. Дети у меня знаешь какие? Ух! А внуки! Красавцы!
– Рада за вас, – стараюсь говорить искренне. – И за детей, и внуков ваших тоже. Только вам, наверное проще, было. Бабушка рассказывала, в советское время государство помогало, работа была всем, люди добрее.
– Люди и сейчас добрые. Вот послушай, – женщина придвинулась и положила сухонькую кисть мне на колено. – Я сама из деревни. И замуж первый раз там же вышла. Молодая, была, глупая. Сосватали, я и пошла. А чего в девках–то сидеть, у тяти с мамой еще после меня четверо было. Прокорми–ка всех. А тут жених нарисовался, первый парень на деревне. Правда, старше меня был на девять годков. Считай, взрослый мужик. Дурной только на характер, так кто ж ранее об этом знал.
Ну вот, поженились мы.
Муж мой выпить любил. И гулял, конечно, знала я, к кому когда ходил. Ему там и нальют, и ублажат, домой придет – на мне сорвется, что я не такая, как та. За любую мелочь бил. То недосолила, то пересолила, то не так посмотрела… Я ему говорю – зачем меня замуж взял, если та лучше, а он в валенок кирпич положит и давай меня лупасить.
– Господи! – в ужасе прикладываю ладони к щекам. – Кирпич в валенок! А вы?
– А я что – пару раз его родителям пожаловалась, своим. Один ответ – бьет, значит, есть за что. Однажды не вытерпела, дождалась, когда уснет пьяный, собрала котомку, да из дому бежать. За ночь до города добралась, там добрые люди помогли сначала с жильем, потом с работой. И мужчину встретила хорошего, так мы с ним прожили всю жизнь. Душа в душу. Слова плохого ни разу не сказал. Ласточкой своей меня называл. Год как схоронила, – бабушка, горько вздохнув, вытерла глаза сухими пальцами. – Детей он моих принял. Как своих любил. Я ж от первого мужа сбежала с близнецами под сердцем. Потом уже узнала, а возвращаться и не думала.