Измена. В его власти - стр. 3
Открываю дверь да так и застываю на мгновение. Чемодан? Прохожу в квартиру, закрывая за собой дверь и замечаю чужие женские туфли на высокой шпильке. Не понимаю ничего. Что происходит? А потом до слуха долетают голоса, один из которых узнаю безошибочно, а второй мне смутно знаком.
- Ну, пупсик, мне не нравится Герман. Это не модно, - женский голосок полон капризов, которые так ненавидит муж, но почему-то сейчас я слышу его грудной смех.
Так он смеется, когда ему искренне что-то нравится и умиляет.
- Ахаха… А как тогда? Твои иностранные еще хуже. Не Тимофей же предлагаю. Павел или Александр Миронович тогда давай, - муж предлагает женщине имена, а мне в грудь словно что-то острое вонзили.
Дышать становится трудно. Пытаюсь оттянуть и без того глубокий вырез платья, чтобы прогнать чувство удушья, но не помогает. Меня обдает волной жара, пульс стучит в ушах от понимания, эти двое сейчас выбирают имя ребенку.
ИХ ребенку.
Ноги сами несут меня к спальне, откуда раздаются голоса. Любовники продолжают свой разговор, медленно разрушая мой мир, мою жизнь. А счастье ведь было так близко.
- Тогда уж лучше Денис. Хотя бы дерзко звучит, - открываю дверь и застываю на месте.
Мирон нежно гладит голый, слегка округлый женский животик. Они смотрят на меня без страха. Они меня ждали. Им совершенно плевать, что я застала их обнаженными в супружеской спальне. В НАШЕЙ с Мироном спальне.
В глазах коллеги мужа, которая давала мне советы, как сохранить любовь на былом уровне на каждом корпоративе, чтобы его никто не увел, читается триумф.
«Ну, что, съела? Я же говорила, уведут, если будешь такой, какой он хочет. Теперь он мой, а ты - никто»
Вот что в ее глазах. Муж целует ее в щеку и шепчет что-то на ушко, отчего на ее лице расцветает еще более самодовольная улыба.
- Ты вовремя, Алён, - с легким пренебрежением говорит муж, поднимаясь с постели и не стесняясь собственной наготы, выволакивает меня в коридор, больно схватив за плечо.
Я плетусь за ним, не веря в происходящее. Нет. Я просто уснула на светофоре и мне снится самый страшный кошмар. Это нереально. Этого просто не может быть.
- Вот. Подписывай на каждой странице, - остановившись около комода в прихожей, дает в руки бумаги и ручку.
Перед глазами все плывет. Смотрю на листы, и ничего не вижу. Руки дрожат, потому что мне страшно от происходящего. Сегодня ведь самый счастливый день в нашей жизни. За что, Господи?
- Мирон… - шепчу, потому что на большее не способна.
- Что, Мирон? Подписывай говорю, - сам кладет бумаги на комод и, впихнув ручку в мои пальцы, подносит руку к нужному месту.