Измена. Уходя – уходи - стр. 16

– Спасибо, – говорю тихо, когда Аня, накупав и уложив Машу, переодевается в пижаму. Мягкую такую, флисовую. Когда-то в шёлковых спала. Да и хер с ними. Жизнь на месте не стоит, глупо думать, что та яркость может вернуться.

– За что? – Она поворачивается, застёгивает пуговицы. – Думаешь, я простила? Будем жить как раньше? – Достаёт из шкафа плед и подушку, кладёт на кровать. – Спишь в гостиной.

– Серьёзно? – сперва возмущаюсь, но быстро себя осаживаю: это минимальное наказание, которое я заслужил. Забираю, выхожу из спальни. Диван у нас удобный, большой. Немного потерплю. Аня долго злиться не умеет, простит.

Воскресенье проходит в суете: едем в гипер, на неделю закупаемся едой. Потом предлагаю отвезти детей в аквапарк, Аня не возражает. И к вечеру даже начинает разговаривать, хоть и сквозь зубы. Жизнь налаживается.

Рабочая неделя начинается как всегда с сотни поставленных задач, которые надо решить. Просмотр документов, совещание с логистами – врываюсь в работу с отпуска и не замечаю, как полдня пролетает. В офисе вечная суета, обожаю этот гул, как звук исправно работающего мотора. Плох тот начальник, который не может уйти в отпуск и оставить дело на подчинённых. У меня в этом плане всё в порядке, зам – Паша – отработал на все сто. Лёгок на помине: заходит, присаживается на край стола.

– Ну, что, большой босс, как отдохнул? – Он поигрывает бровями. Про переписку с Ритой ему рассказывал. Пашка – вольная птица, ни детей, ни плетей. В отношения не лезет, до тридцати четырёх умудрился дожить без единого штампа в паспорте. Странно, как Пашка умудряется постоянно выходить сухим из воды: несколько раз с замужними мутил, как-то даже из квартиры в одних трусах через балкон убегал. Женщин покоряет искренней улыбкой и прищуром ярко-голубых глаз. И небрежно уложенные волосы соломенного цвета привлекают, как светофор.

– Хорошо отдохнул, – вздыхаю и откидываюсь в кресле. – Только Аня обо всём узнала.

– Уже?! – Пашка таращит глаза. – Как? Когда?!

– Да хер его знает… – тру шею, смотрю на телефон. Рита пока не писала. Надо бы самому написать и сказать, что всё кончено. – Кто-то фотки по ходу выложил, а она запалила.

– Ну, ты даёшь! Кто же так изменяет? – фыркает Пашка. – Судя по тому, что ты не особо расстроен, она простила?

– Сказала, что даёт один шанс. – Морщусь. Здесь, вдали от её взгляда, всё кажется проще. Гроза прошла мимо.-

– Считай, уже простила. Выдыхай, бобёр.

– Пытаюсь, – усмехаюсь. – Надо Рите написать, но рука не поднимается.

– Хороша, да?

– Слишком. – Поднимаю глаза к потолку, выдыхаю, вспоминая. – Охуенная.