Измена. Сожги нас дотла - стр. 28
Пишу, чтобы пробили ее адрес. Послание на капоте явно предназначалось не мне, и дело даже не в деньгах, а просто хочется разобраться.
***
Ксю
— Проходи, не стесняйся, — тяну за тоненькое холодное запястье через порог квартиры. — Мы приехали! — кричу на весь дом. — Ау! Кто-нибудь дома есть?
Видимо, нет. Скидываю сапоги в сторону.
— Будешь жить пока с нами, — вешаю свой любимый плащ. — Опустим все эти моменты. Да, я твоя тетя, но разница у нас небольшая, в принципе. Можешь называть меня просто Ксюша.
Помогаю раздеться своей племяннице. Стягиваю с нее затертую куртку, которой пора на мусорку. Надо прикупить ей вещей, что ли. Ладно, об этом потом.
— Ты говорила, что хотела поступать в этот город.
— Да! — отстраненно отвечает. Берет в руки рамку с фото, где мы отдыхали в парке. Нас засняли неожиданно, когда эмоции все неподдельные.
— Это моя семья, с которой ты должна познакомиться.
Она еще пару минут рассматривает снимок и возвращает его на место.
— А на кого хочешь учиться? Вот тапочки, а то у нас пол холодный. Пойдем на кухню, посмотрим, что у нас там есть. Скоро приедет мой муж с детьми, познакомишься вживую. Не стесняйся. Чувствуй себя как дома, — улыбаюсь.
Бедный ребенок. Сколько горя в ее глазах и боли. И как умело она прячет их, за всю дорогу не проронив ни слова. Говорила только я.
— На психолога.
— О, так мы с тобой в будущем коллеги. Проходи, — подталкиваю ее в сторону кухни. Сейчас мы поедим и посмотрим вузы, которые у нас есть.
Включаю чайник. Открываю холодильник, который забит всякой всячиной. Видно, свекровь постаралась на славу. Наготовила нам котлет, пюре, борща, всяких пирогов, к которым так никто и не прикоснулся. В мусорном ведре коробка из-под пиццы и маленькие баночки от колы. Дети были с папой. Надо табличку сделать, чтобы мусор выносили за собой. Запихала по очереди в микроволновку все вкусности и накрыла стол.
Эта еда как раз кстати, потому что мы ничего не ели на этих поминках, так называемых. Стол с нечистой скатертью, а на столе непонятная еда из разных домов. Я не сужу людей. Соседи и так сделали все, что смогли. Не прошли равнодушно мимо.
— Любимая, ты дома? — раздается крик в коридоре. — Мы уже приехали.
— Я на кухне, то есть мы. Идите сюда. Не волнуйся, Элона мы тебя не бросим. Познакомься, это моя племянница Элона. Она пока поживет у нас, — выкладываю я в задумчивое лицо мужа.
Говорят, сильные не могут плакать и ничем их не сломать, уж сильно обросли толстой кожей. И уже не остаются на теле от ударов глубокие шрамы. Такие люди способны давить свои эмоции, пряча их в самых темных и глухих уголках души. Они надевают улыбку, под которой прячут боль и стоны. Так говорили мне в больнице, в периоды моих отъездов. Что сильной стать не сложно, а в моем случаи нужно. Ломаю еще один карандаш в руке и откладываю в сторону.