Измена, развод и прочие радости - стр. 42
На глаза навернулись слёзы. Я стискивала зубы, чтобы не разреветься навзрыд, потому что было больно. За него, этого поэта, было больно. Болело, потому что он молчал столько лет и два года как. Потому что не могу ответить взаимностью, потому что дура, раз не замечала…
— Ты была так близко. В каждой встрече, в каждом разговоре. Я не мог тебя забыть, отдалиться. Не спал, представлял, что однажды всё изменится и ты узнаешь, как сильно я люблю. И вот изменилось, только ты ненавидишь. Не меня одного… Всех.
— Прости меня, — судорожно выдыхаю и, не удерживаясь, всхлипываю. Упираюсь лбом ему в плечо и содрогаюсь от подкативших рыданий. — Прости меня, пожалуйста, Вась…
А он гладит меня по голове. Обнимает.
— Ты не виновата, что не можешь ответить взаимностью, — голос становится тише, с привкусом печали. — Я же всё понимаю, где ты и где я. Ты не виновата, что я недостаточно хорош, чтобы ты могла позволить хотя бы присмотреться ко мне. Но, Алис, я не хочу отступаться. Ни завтра, ни через неделю, но я хочу убедить тебя, что достоин твоей симпатии…
— Как мило… — протяжный голос бывшего мужа раздаётся из коридора. — Меня чуть не вывернуло, пока слушал это дерьмо…
Он проходит на кухню прямо в обуви и садится на стул, что ранее был занят его другом. Брезгливо рассматривает нас. Вася отвечает ему точно таким же взглядом. Задвигает меня к себе за спину.
— А чего слушал? Мог бы сразу развернуться и уйти, — предлагает Спиридонов.
— Да думаю, дай узнаю, разжалобишь её и потащишь в постель или совесть взыграет.
Я хотела было рявкнуть на мужа, но Вася опередил:
— А какое тебе дело до нашей с ней постели? Или тебя твоя зазноба прокатила?
У меня создавалось впечатление, что я им вообще не мешаю или они забыли про меня. Как ещё охарактеризовать то, что они говорили обо мне в третьем лице. Я напряглась и по стеночке двинулась к коридору. Мужчины тем временем продолжили:
— Прокатила, не прокатила… Сбегай, узнай. Ты же так любишь всё подбирать за мной…
Вася расхохотался. Да так заливисто, что я невольно остановила взгляд на нём. Он отсмеялся и парировал:
— Не подбирать, а забирать своё. У тебя ж мозгов не хватает удержать одну бабу…
— Зато бабла в избытке, чтобы купить одну конкретную бабу…
Вот скотина. Я хотела втащить ему такую достойную пощёчину, но передумала. Тихо вышла в зал. Взяла на руки Ириску и, уже стоя в куртке в коридоре, услышала:
— Никакого бабла не хватит, чтобы она тебя простила…
Тихо закрылась дверь. Спуск по лестнице. Снегопад медленный.
Я бежала через парковую аллею. Хотелось плакать, смеяться, беситься и чтобы больше меня никто не трогал. По дороге написала Олесе сообщение, что разболелась и не смогу прийти. Получив отчёт о доставке, выключила телефон.