Измена по контракту - стр. 44

Раздаётся звонок телефона, я подпрыгиваю от неожиданности.

Влад!

— Добрый вечер. Я тебе не помешал?

— А… Ты? Не помешал, я… на работе.

— На какой?

— На второй. Вернее, на первой, если считать по дате трудоустройства.

— Да, точно, ты же совмещаешь.

— Что-то случилось?

— Просто решил узнать, как у тебя дела.

— Спасибо, всё в порядке. А у тебя?

После несколько театральной паузы он признаётся:

— Температура.

— Сколько?

— Тридцать семь и два. Меня знобит. Но ты не волнуйся, завтра я буду здоров.

Но я почему-то волнуюсь. И одновременно бешусь. Если я медсестра, это не значит, что я обязана консультировать по телефону всех желающих. Можно подумать, у него впервые в жизни тридцать семь и два после обгорания на солнце.

— Влад, — говорю я жёстче, чем он заслуживает, — это скоро пройдёт. Прими прохладный душ, только не сильно холодный, и проведи вечер в постели за чтением какой-нибудь развлекательной книжки. У тебя есть книги?

— Назначаешь мне постельный режим?

Что-то в его голосе меня смущает. Как будто он взволнован нашим диалогом. Или снова стебётся надо мной?

Я подыгрываю:

— Да, я назначаю тебе постельный режим. Поваляйся до завтра. Почитай, посмотри кино, поспи. Если температура поднимется выше тридцати девяти, вызывай скорую. И не забывай мазать лицо.

— Хорошо, — соглашается он. — Спасибо.

Вроде не стебётся. Похоже, ему и правда плохо.

— Не за что. И это… Если хочешь, можешь звонить мне, я поздно ложусь.

— Твой Валера не будет против?

— Кто?

— Твой жених.

— Ах, Валера, — вспоминаю я. — Мы не живём вместе. Да даже если бы и жили! Звони, если нужно, не переживай на этот счёт.

— Спасибо ещё раз. Обещаю не надоедать.

Он кладёт трубку, а я думаю, что это наш последний разговор.

Так странно.

Я к нему уже привыкла.

В шесть приходит Настя. В этот раз я смотрю на неё более заинтересованным взглядом. Мне интересно, чем она понравилась Владу. Обычное женское любопытство.

Эффектная рыжеволосая львица. Цвет не свой, но ей идёт. Кожа кажется фарфоровой, подсвеченной изнутри, хотя на лице столько косметики, что трудно разобрать. Или я придираюсь к ней? «Настоящая красотка», — сказал Влад. Значит, ему нравится такой типаж.

Никитос даёт Насте почитать отчёт. Я думала, она обрадуется, что её муж оправдан, и не придётся разводиться после года брака, но она мрачнеет. Накачанные губы сжимаются в куриную гузку, а на длинные ресницы выползает слеза.

— Подонок! — цедит она сквозь зубы. — Какой же он подонок!

— Кто, Влад? — спрашиваю я, пугаясь силы её эмоций. — Почему «подонок»?

— Он мне изменил!

— Наоборот. Он тебе не изменял!