Измена. Незаменимых нет - стр. 9
- Здраствуйте, Анна Сергеевна. Я - Глеб Андреевич Поливанов. Ваш адвокат по бракоразводному процессу. Лучше просто Глеб, если вы не против. Давид Тигранович попросил меня помочь в этом сложном деле.
С удовольствием жму руку такого важного для меня человека.
- Садитесь, обсудим все по-человечески, - окликает нас Давид Тигранович, который оказывается успел приготовить для всех на кухне чай.
Мне быстро объясняют, что адвокатская контора Глеба тесно сотрудничает с фирмой Давида Тиграновича. И вообще они старые приятели. Я не удивлена. Давид Тигранович обладает настоящим талантом заводить полезные связи.
Груснею на секунду, вспомнив, что Герман Воецкий тоже был вот таким вот знакомым Давида Тиграновича. И лучше бы нас никогда не представляли друг другу.
Тут же мне становится стыдно за свои мысли. Нет, нужно быть благодарной судьбе. За все, что было хорошего и плохого. За ребенка, которого я ношу теперь под сердцем.
- Я знаю, развод – это всегда тяжело, - Глеб накрывает своей рукой мою, возвращая меня к разговору. – Тем более с таким влиятельным человеком, как Герман Воецкий. У него достаточно возможностей, чтобы повлиять на суд. Но и он не всесилен. Заставим его подчиниться закону, и поделить активы, приобретённые за время брака.
Я качаю головой.
- Не нужно всего этого. Зачем мне его деньги? Я просто хочу, чтобы нас больше ничего не связывало. Просто свидетельство о расторжении брака сделает меня более чем счастливой.
Глеб хмурится. Он явно несогласен с такой позицией.
- Подумайте еще раз. Закон не считает, что это целиком и полностью его деньги. Вы имеете права. И не стоит так легко разбрасываться своим.
Я грустно улыбаюсь своему адвокату.
- Это не гордость или слабость, - объясняю я. – Просто в моем положении нужно расставлять приоритеты. Не знаю, сказал ли вам Давид Тигранович, но я жду ребенка. Поэтому чем скорее закончится развод, тем спокойней пройдет моя беременность. Это главное. Будет просто идеально, если я вообще не увижу Германа Воецкого даже на суде. Это возможно? В последнюю нашу встречу он вел себя очень агрессивно. Я не хочу рисковать здоровьем ребенка.
Мужчины переглядываются, заставляя меня напрячься.
- Понимаешь, Аннушка, - говорит осторожно Давид Тигранович, - мы тут посовещались с Глебушкой и решили, что сказать Герману о ребенке тебе все-таки придется.
5. 5
Я пугаюсь даже мысли о том, чтобы поговорить с Германом. Сомневаюсь, что его обрадует новость. Как он отреагирует? Откажется от нашего ребенка? А что, если нет? А что, если он захочет его у меня отобрать?