Излом - стр. 24

Сыграли скромную свадьбу, в доме тестя. Там и остались жить. Первую скрипку здесь играла теща – вредный, склочный, скандальный и своенравный тиран. Даже тесть, будучи в принципе неплохим мужиком, смирился и старался, не обращал внимания на бесконечные замечания, придирки и ворчание супруги. Характер он проявлял исключительно в пьяном состоянии. Безуспешно пытался «строить жену». Частенько доходило до драк. Миролюбивый Славик, со своим мягким характером, не имел здесь ни прав, ни голоса, ни даже мнения.

Вначале совместной жизни, пьянки были редкостью, на получку, иногда в день аванса. Слава любил выпивать с тестем. Бывалый, неглупый и главное добрый мужик, часами рассказывал о своей службе на флоте. Главное никогда не попрекал, не унижал и не поучал. По правде говоря, больше не с кем было выпивать. Теща с женой облаивали Славу за любые задержки на работе, и уж тем более за «пиво с пацанами». Частенько жена с детской коляской встречала его прямо на проходной. Так, его единственным собутыльником стал тесть. Как-то само собой, попойки стали еженедельными. Начинали с пятницы. Разгонялись пивом, потом водка или самогон. К полуночи отрубались, но лишь для того, чтобы с утра продолжить.

– Угомонитесь уже, черти, – ворчала теща, отмывая в раковине посуду. – Ночь уже, хватит. На завтра чуток оставьте.

– Не тебе меня учить, баба. Я норму знаю! – генералил тесть. – Славка наливай.

Слава послушно разлил по стаканам мутную жидкость.

– Закуски дай! – приказал тесть жене.

– Сам возьми. Ноги что ли отсохли, – ворчала теща.

Тесть попытался встать с табурета. Если не стена, рухнул бы на пол. Так, по стене, он медленно сполз обратно на табурет.

– Ой, ой нализался, алкаш. Тьфу! – причитала теща. – Слава, возьми в тумбочке, открой банку огурцов.

– Слава сиди, – пьяно пробурчал тесть.

– Да ладно, дядя Гриша, сейчас сделаем, – Слава встал, тоже сильно качаясь.

– Славка, а? Сколько раз тебе говорить, он тебе не дядя, а папа, – встряла теща – Какой же он тебе дядя?

– Да, – важно добавил тесть.

– Я же говорил. Мама и папа у меня одни. Других называть так не могу, – оправдался Слава, заплетающимся языком.

– Ай-ай-ай, бесстыдник! Это мы-то чужие люди? – пристыдила его теща.

– Да, – многозначительно вставил тесть.

Теща, доставая из тумбочки банку огурцов, продолжила нравоучение:

– Приютили, кормим, поим, стираем, ухаживаем. А ты? Чужие люди. Ай-ай-ай! – теща выуживала из банки огурцы и клала их на разделочную доску.

– Я не сказал чужие, – предпринял еще одну попытку Слава. – я сказал другие.

– А какая разница? Родители то твои не другие? Тебя вон бросили, забыли. А внуку? Хоть бы раз гостинца принесли! Так, как бы и не их внук вовсе?