Изгнанница. Проверка истинности - стр. 3

— Это не истинность, это магия жизни, которая нас связала. Я тоже тебя чувствую, — пытаюсь его успокоить, а саму корёжит от безнадёжности наших чувств.

— Наиля, нельзя же быть такой наивной, — возмущённо говорит он, но оборот всё останавливает, взяв себя в руки. — Это истинность, я знаю. А тебя убедил мой отец, что это магия жизни.

Да, какая разница, что это, надрывно кричит моя душа. Нам всё равно не быть вместе. Не проще ли всё забыть, а не терзать моё зарубцевавшееся сердце раз за разом. Я же тоже живая, сколько же можно выворачивать душу наизнанку и раздирать её в клочья. Почему он меня не жалеет. Зачем всё это, что даст снова и снова повторять одни и те же вопросы и слышать одни и те же ответы.

— Дэрек, ты обманываешь и себя, и меня, — устало говорю я. — Вселяешь в нас пустую надежду. Я тебе, как целитель говорю, что действие магии жизни легко спутать с истинностью.

Он упрямо смотрит на меня. Дракон, которого проще вынести с поля боя мёртвым, сдаваться он не привык. Самое страшное, что я не лгу. Действие магии жизни и проявление истинности можно различить только по взаимному физическому притяжению, да по проявлению метки.

Я не знаю, начала ли проявляться его метка, как и не чувствую её проявления у себя. Но это долгий процесс, если истинные не познали близости.

Но об этом я ему не скажу, если Богине-матери угодно, то он сам узнает. Мне же нужно держать слово, данное его отцу.

— Мне нравится твоё «нас», — он нежно проводит рукой по моим волосам, задерживая локоны в руке, рассматривая, как играет солнечный свет в волнистых прядях.

— Так куда тебя заслал император? — Как бы между прочим, равнодушно спрашивает он.

До чего ж настырный дракон, этот Дэрек Дранге. Но мне так просто не подловить, но и лгать ему я устала.

— Я не могу тебе этого сказать, — честно отвечаю я, — иначе я лишусь магии.

Моё признание разозлило его. Я читаю это в его вертикальных зрачках. Вот только на лице его подлинные чувства не проявляются.

— А, если ты останешься хорошей девочкой, — ласково, но осуждающе шепчет Дэрек, а у меня от его голоса мурашки по коже. — Будешь исправно содержать семью, откажешься от нашей истинности, то какая награда тебя ждёт?

Его слова полоснули острым ножом по едва затянувшимся ранам. Приступ удушья снова скручивает меня в узел. Учащённое сердцебиение грозит разорвать грудную клетку. Я теряю чувство реальности, меня засасывает в чёрную воронку, из которой я не могу вынырнуть. Задыхаюсь, хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Не будет никакой награды, — с трудом выдавливаю я из себя слова. По-прежнему трудно дышать, а сердце разрывается от невыносимой боли.