Изгнание - стр. 6
Ула лишь фыркнула в ответ.
Знакомство.
Балаш во весь дух несся по узким, мощеным камнем улочкам старого города, ловко маневрируя между добропорядочными хозяйками, уже возвращающимися с утреннего торга с корзинами, полными свежей зелени, ещё бьющей хвостами живой рыбы или распространяющего одуряюще-вкусный аромат свежевыпеченного хлеба; гомонящими во весь голос стайками школяров; степенными отцами семейств, торопящимися открыть свои лавки и конторы. Новые, кожаные, ни разу не надетые еще ботинки, издающие упоительный запах хорошо выделанной телячьей кожи, – предмет гордости Балаша и зависти его многочисленных друзей, парень бережно нес подмышкой, решив надеть их уже на месте, чтобы не истрепать раньше времени.
Пока босые ноги привычно шлепали по камням, Балаш на бегу умудрялся и дурашливо поздороваться с хорошенькой девушкой в лавке портнихи, и перепрыгнуть через старого пьяницу Марко, спавшего, как обычно, на пороге своего дома, куда суровая супруга не пускала его, если тот не мог войти сам, и изобразить на лице полный восторг выплывающим из-за угла необъятным бюстом молочницы. Девушка в ответ улыбнулась (может она и поближе познакомиться не прочь), Марко ничего не заметил, возмущенная молочница плюнула вслед охальнику и разразилась гневной тирадой.
Только вчера смотритель дорог и мостов взял Балаша в помощники и наказал быть у него рано утром, к часу открытия городского торга. И как только он умудрился проспать в первый же день? На эту должность было много претендентов. Абрам – смотритель дорог и мостов предпочел юношу за умение быстро считать в уме и находить общий язык с самыми разными людьми. Но ничто не мешало ему в любой момент передумать и взять другого помощника. Поэтому под показной веселостью Балаша скрывалось серьезное беспокойство.
Ему оставалось лишь спуститься со скалы, на которой теснились узкие, извилистые улочки и громоздились один на другой разномастные, прилепленные стена к стене домики старого города. Они вырастали прямо из голых скал, сливаясь с ними потому, как сложены были из тех же самых камней. Маленькие, тесные балкончики лепились к стенам, словно ласточкины гнезда. Узкие окошки напоминали скорее бойницы и были призваны сохранять прохладу в доме летом и тепло зимой. Отчаянные хозяйки вывешивали постиранное белье прямо над пропастью, не забывая пришпиливать его к веревкам массивными деревянными прищепками.
Скала была большой, с плоской, будто срезанной огромным ножом вершиной. На ее отвесных склонах с комфортом гнездились ласточки, а местами умудрялись цепляться корнями редкие кустики. Река огибала ее с двух сторон, устремляясь далее к морю. Именно за неприступность и выбрали для поселения это место первые люди, пришедшие на полуостров во времена изгнания. Страх загнал их жить на голую скалу, лишенную и воды, и растительности. Страх йоргов. Люди приспособились доставать воду из реки, не спускаясь вниз, с помощью специальных приспособлений, построили жилища. Днем они работали в полях внизу, а на ночь забирались на скалу. Сейчас с нее открывался потрясающий вид на красные черепичные крыши и белоснежные трубы свободно раскинувшегося внизу нового города, фруктовые сады, зеленой каймой опоясывающие его, бескрайние поля на много лиг вокруг и глубокую синеву моря вдали. Изгибающаяся вслед за скалой каменная лестница в многократно посчитанные, истертые тысячами ног сто восемьдесят две ступени была единственной дорогой, соединяющей верхний и нижний город. Балаш стремглав несся по ней вниз, прыгая через ступеньку. И за очередным поворотом лестницы со всего маха налетел на старуху Будур.