Избранные труды. Том 2. Уголовное право - стр. 34
Недаром А. Шопенгауэр писал о Г. Гегеле как о философе, который оказал «опустошающее или, точнее говоря, оглупляющее влияние не только на философию, но и на все формы немецкой литературы»[37]. А К. Поппер специально указывал на тождество гегелевского историцизма и философии современного тоталитаризма[38].
Анализ содержания методологических основ уголовного права с неизбежностью приводит к постановке вопроса о его (права) легитимности и затем жесткости.
5. Проблема легитимности уголовного права. Суть этой проблемы, кратко говоря, состоит в уяснении, кто, на каком основании и в каких пределах вообще вправе подвергать сограждан столь жестким мерам, как уголовное наказание. При этом ссылка на законодательный процесс социально не решает вопросы, ибо они могут быть отнесены и к праву законодательствовать, особенно, когда членов законодательных органов демонстрируют гражданам по телевидению.
Действительно, текст уголовного закона, устанавливающего запреты, нарушение которых влечет санкции, является произвольным. Принимается он группой людей, имеющих определенный статус, управомочивающий их на принятие такого рода решений, но, очевидно, по практическим последствиям не обладающих исконной мудростью. К тому же сразу после принятия закона его начинают поносить люди, занимающие столь же высокое положение, как и те, кто его принимал.
В итоге в разное время уголовный закон карал людей за самые различные деяния и самым различным образом. Хотя постепенно общество приходит к мысли о недопустимости массовых смертных казней, назначения каторги и проч., но до сих пор оно считает возможным держать в тюрьме, т. е. в условиях, принципиально противных природе человека, лицо, укравшее, скажем, пару обуви с прилавка магазина или не уплатившее налоги.
Действительно, существуют основания полагать, что защита жизни создает право изоляции убийц. Однако практически нет достаточно разумных аргументов, обосновывающих право большинства даже на основе соблюдения определенных процедур жестоко обращаться со многими другими нарушителями социальных норм. И жизненно важен вопрос: кто дал право держать за решеткой свыше миллиона российских граждан и можно ли это оправдать технико-юридическими соображениями?
В порядке гипотезы можно предположить, что неявным, возможно, не вполне осознанным, но работающим ныне основанием легитимации уголовного закона являются две плохо совместимые системы взглядов.
Первая исходит из социального контракта, т. е. права индивида на автономию и соответственно защиту своих интересов, которую он вынужден в относительно структурированном обществе передать государству, т. е., по существу, из теории общественного договора. Люди желают неприкосновенности своих интересов, стабильности и жертвуют своей самостоятельностью.