Избранница Серых холмов - стр. 13

Бранн поддержал её, пробасив, что бывшая наследница не в себе от выпавшего на её долю счастья.

– Не каждый отправляется к сидам для того, чтобы остаться в «подземных чертогах», – миролюбиво закончил старейшина, оттесняя меня к ступеням.

– Пусть говорит! – выкрикнул нездешний голос, да так громко, что всё разом стихло. Даже листва ясеней перестала шуметь и застыла, прислушиваясь.

Я с сомнением посмотрела в сторону королевской ложи, не веря своим ушам: не подвели ли?

Нет, всё верно. Арлен из рода Рокси встал в полный рост, скрестив руки на груди, и смотрел на Жиннивер тяжёлым взглядом, под которым мачеха съёжилась, сделавшись похожей на нашкодившую служанку.

– Закон должен быть соблюдён, – произнёс фейри, переведя взгляд на Бранна, и тот, несмотря на прямую спину и гордую посадку головы, чуть заметно вздрогнул и спрятал руку, сжимавшую посох власти, за спину.

– Безусловно, – Жиннивер засуетилась и кивнула мне с мягким укором в глазах. Мол, конечно, ты можешь говорить всё что угодно, это ведь уже ничего не изменит.

Тишина подбодрила меня и побудила действовать. Вздохнув и закрыв глаза, я настроилась и начала. Говорить долго смысла не имело, как и вызывать жалость.

Наследница трона должна выступать с речью, чтобы побудить подданных вспомнить, что именно она имеет право на престол отца. А та, что сейчас занимает его, этими правами не обладает.

– Разве можем мы сами решить, кто придётся по душе Благому Двору? – спросила я в конце и, открыв глаза, обвела присутствующих взглядом, стараясь не смотреть на  Жиннивер. – Разве не мудрее будет предложить ему выбор?

– Кого же вы предлагаете, арта, отправить вместе с вами? – произнёс всё тот же нездешний голос, принадлежавший чужестранцу. Арлен из рода Рокси покинул королевскую ложу и через расступившуюся толпу подошёл к помосту.

Я видела его синие глаза очень близко, казалось, фейри пытается проникнуть в мои мысли и решить, что за игру я затеяла.

– Уну из рода Деев, – ответила я то, что давно срывалось с языка, и принялась всматриваться в окружающих, пока не нашла её.

Дочь мачехи стояла позади основной толпы, допущенной на Ритуал Прощания, и совсем не интересовалась происходящим. Казалось, я слышу тихий переливчатый смех той, которая должна занять моё место, но он оборвался, едва Уна услышала своё имя, произнесённой той, что никак не должна была его говорить.

Смех замер на устах, и девушка в недоумении уставилась на меня.

– Мы занимаем одно место, одна из нас уйдёт с сидами, другая вернётся и в будущем станет править. Но решить это должны не мы, а они, – мой голос окреп и звучал чисто, будто кто-то другой излагал свою волю через меня.