Избранница феникса - стр. 14
Николя вскакивает с места, хватает стул. Миг, и тот летит в стекло и ломается. Вдребезги разлетается дерево. Стекло остается нетронутым. Противоударное.
На шум прибегают стражники и скручивают Николя.
— Эва, тебя скоро выпустят! Тогда и поговорим. Хорошо подумай над моими словами.
— Просто замени имя невесты в пригласительных. Они лежат на моем столе в комнате. Я их еще не всем успела разослать.
— Ты не понимаешь. Кроме тебя мне никто не нужен, — пытаясь выкрутиться из крепкой хватки стражников, рычит Николя. Ребята, применили стихийные путы на нем, чтобы наверняка, ослабить любое его сопротивление.
— Думай не сердцем, — все еще пытаюсь надоумить его я.
— Эвелина! Да отпустите меня, наконец, — продолжает бороться со стражниками Николя, — Почему моя невеста мокрая? Я еще доберусо до правосудия! Эва, я принес тебе теплое одеяло и кое-какие вещи. Скоро тебе все выдадут, а послезавтра состоится суд. Вместе с твоим отцом, мы наняли тебе лучшего адвоката, потерпи еще немного, — быстро выдает он прежде, чем его выводят прочь.
Даже не верится, что отец приложил к моему освобождению свою руку. Что-то здесь не чисто. Он не мог так просто проникнуться ко мне сочувствием. А я еще об его извинениях задумалась. Наивная.
Раздается звук открывающейся железной двери и с моей стороны.
Меня под конвоем сопровождают обратно в камеру. Но уже не настолько грубо. Сколько же Николя отвалил за встречу со мной денег, что их злость сменилась на милость?
Через три часа в камеру и впрямь заносят небольшой мешок. Кидают его мне под ноги. Сокамерницы удивленно смотрят то на меня, то на него. Подойти не решаются.
— Забирайте, — не успеваю произнести я, как мои вещи тут же подхватываются и уносятся прочь. Будто женщины опасаются, что передумаю.
Не передумаю.
Им вещи нужнее. Мне не холодно. И похоже, что скоро меня и впрямь выпустят отсюда.
Начинается какая-то безумная, я бы даже сказала дикая дележка.
— Порвали одеяло ироды. Неужто нож в нем искали?
— Ирен, у тапков подошву вырвали, но ничего мне сгодится, подарочек в честь дня рождения, — сбрасывая с ног обмотки, говорит встретившая меня в первый день на вид семидесятилетняя заключенная. Ее зовут Рума. И оказывается, что ей недавно исполнилось только лишь тридцать восемь.
— Спасибо, ледяная! — от души благодарят меня. Я неопределенно пожимаю плечами в ответ и устраиваюсь как обычно посреди комнаты, чтобы выспаться.
— Вы видели, сколько здесь лежит добра? — хохочет кто-то из сокамерниц еще, а я пытаюсь заснуть.
Когда ничего не беспокоит, сон всегда удается с легкостью. Вот и я без всяких препятствий уношусь в мир сновидений. Голоса женщин мне не мешают, а напротив, лишь сильнее убаюкивают.