Избранница феникса - стр. 16
— Он самый. Отрежем тебе все пути к отступлению. Прямо сейчас. Точнее не отрежем, а проткнем. Тебе обязательно понравится. Обещаю, я буду нежен.
Мужчина хватает прядь моих волос и вдыхает их аромат. Разворачивает меня лицом к себе, и рвано дыша, продолжает буквально обгладывать взглядом, останавливаясь на области моего декольте.
— Так вот ты какая, ледяная ведьма, последняя в своем роду...
— Последняя? — выгибаю правую бровь я. Конечно же слышала, что магинь подобного ранга, как мой не настолько много, но не думала, что осталась совсем одна.
— Да. Пару месяцев назад сумеречные убили оставшихся, а тут такой сюрприз нарисовался, появилась еще одна. Сколько тебе лет?
Становится жаль умерших магинь. От осознания, что я одна, становится горше. Хорошо, что эмоции мне не доступны в полной мере как раньше. Иначе, чего доброго, еще бы расплакалась, ведь возможно, одной из умерших была моя родная мама.
— Мне двадцать, — не думаю, что с меня убудет, если назову этому неприятному субъекту свой истинный возраст. Надо с ним быть поосторожнее. Время потянуть. Может быть, еще что-нибудь удасться выведать.
— Слушай меня внимательно, Эвелина Снежная, мы можем договориться. Я замолвлю за тебя словечко, чтобы ты попала сначала в академию и только лишь потом на поле боя, а ты сейчас разденешься и мы немного поиграем. От твоей сговорчивости зависит твоя дальнейшая судьба.
Мерзкий человек. Сквозь толщу льда на сердце меня чуть ли не передергивает от отвращения.
— Нет, — холодно отвечаю я, заглядывая в его маслянистые глаза, в которых читается вседозволенность. Делаю шаг назад.
Становится понятно какой ценой приемный отец решил меня вытащить из тюрьмы.
— Ответь, Алехандро, — успеваю вставить я, глядя на его вмиг посуровевшее лицо, — сколько мой отец заплатил тебе за то, чтобы ты лишил меня девственности? И зачем мне понадобился адвокат, если уже, итак, стало известно о моей непричастности к смерти мамы?
— Народная молва разнеслась далеко за наш город о ледяной убийце. Выйдешь сразу без суда и следствия — и тебя поймают и растерзают. А заплатили мне твоим телом. Давно хотел поиметь такую магиню, — продолжает наступать он.
В защитном жесте я выставляю руку, на которой красуется антимагичный браслет. Гаденыш хорошо подготовился. Лишил меня магии. Будто часть меня отрубил этим артефактом. От глаз мужчины мой маневр не ускользает. Он гаденько улыбается в ответ.
Мой приемный отец хорош! Конечно, ради счастья родной дочери, можно пожертвовать приемышем, а заодно надоумить Николя жениться на той, которая была чиста на момент их первой близости.