Из семилетней войны - стр. 33
Симонис придал своему лицу грустное выражение.
– Не можете ли вы мне посоветовать, – спросил он после короткого молчания, – каким образом добраться до Дрездена подешевле?
– Справьтесь в гостинице, в Юденгассе; туда часто ездят купцы, – ответил Карл. – Разве вам к спеху?
– Даже очень… Тороплюсь.
Карл снова покачал головой и, как бы не желая больше говорить о том, начал бранить прислугу и бегать из одной комнаты в другую.
Предупредив хозяина, Макс отправился в Юденгассе, чтобы узнать, нельзя ли как-нибудь поехать вместе с купцами. Указание хозяина оказалось верным. Через час он уже нашел большой дорожный тарантас, в котором собиралось ехать довольно разнообразное общество. Заплатив задаток, он обещал явиться на постоялый двор около полудня.
Упаковка вещей заняла немного времени; по дороге домой он купил серьги с бирюзовыми незабудками в подарок Шарлоте, и не больше как через час был уже готов к отъезду.
Симонис уже застегивал чемодан, как вдруг послышался стук в дверь, и в комнату вошла Шарлота; брови ее были нахмурены, и она казалась сердитой. Девочка пригласила его к обеду и, вместо того, чтобы после приглашения удалиться, она почти со слезами на глазах начала рассматривать хорошо ей знакомую комнату.
По выражению ее лица Симонис легко догадался, что она недовольна его отъездом.
– Прелестная Шарлота, – обратился он к ней, – я не мог бы уехать, не оставив вам что-нибудь на память… не откажитесь принять от меня эту безделушку.
Причем Макс вежливо поклонился и подал ей футлярчик с сережками. Влюбленное дитя покраснело до ушей и с гневом оттолкнуло подарок; затем она значительно посмотрела на него; на глазах навернулись крупные слезинки, и она отошла к дверям.
Но тотчас, как бы обдумав свой поступок, она вернулась к Максу.
– Я вас и так не забуду, – проговорила она, почти рыдая, – но вы…
Такая привязанность тронула Симониса, и он подошел к ней; Шарлота бросилась к нему на шею и залилась горючими слезами.
Сцена эта ужасно не понравилась Максу, считавшему Шарлоту еще совершенным ребенком; ему стыдно было за возбужденное им в ней чувство любви. Он мог бы нарваться на неприятность, если б в это время мать не позвала Шарлоту.
Девочка бросилась к дверям, отирая слезы, и когда мать удалилась в свою комнату, она взглядом простилась с Симонисом и побежала вниз.
За обедом хозяин велел подать бутылку вина, которое и было выпито за здоровье дорогого соотечественника. С Симониса взяли слово, что если ему не повезет в Саксонии, то он вернется к ним. Когда настал час отъезда, Карл снял с себя передник, надел сюртук, приказал мальчишкам взять узел и чемодан Симониса и, взяв шляпу и палку, проводил своего жильца на постоялый двор, чтоб сдать его на руки вознице.