Из глубины жизни. Рассказы - стр. 2
Уже будучи взрослым, не понимаю, как это всё произошло. Как пробежал машину? Об этом происшествии давно никому не рассказываю, поскольку и сам этому верю с большим трудом.
Открываю интернет и рассматриваю фотографии грузовых автомобилей того времени. Но как пробежал под машиной, мне сейчас уже непонятно. Хотя в то время моего детства точно знал, как это я сделал.
На противоположную обочину выскочил грязный. Шорты, рубашка, обувь, лицо. Догонявший меня мальчик остался стоять на другой стороне дороги. Водитель, остановив машину, которая по сегодняшним понятиям и так ехала не быстро, выскочив из кабины, был красен, орал и махал руками, напоминая шахматного короля, которого выкинули из крепости.
В то время пока он орал и махал, мимо столба связи, по лужам и мокрой траве я бежал к своей бабке Аксинье, которая стояла у нашего дома.
Когда добежал до неё, взяв жёстко за руку, она повела меня мыть. Начиналась новая шахматная партия моей жизни.
сквозь город
Колкер передвигался по Александрии на повозке. Сегодняшний день ему не казался скверным, хотя на улице было жарко и даже до дурноты душно. День ему казался вполне удачным, поскольку он сегодня навсегда покидал этот древний, давно томивший его город.
Его задница, слегка примостившись на полураспавшейся от долгих лет существования телеге, время от времени перекатывалась и ёрзала с боку на бок всем телом… ноги его иногда подергивались и чуть перемещались в пределах им дозволенного пространства, а голова смотрела сразу во все стороны… мерно и с удовольствием покачивался, точно уже спелый, но немного запылившийся от времени арбуз, игравший свою игру в крепких руках города…
Тащивший повозку ослик, похожий на спелую, несколько высохшую грушу ещё совсем не испортившегося жёлтого цвета, на своей как бы «жопке» имевшей вместо положенных для этого места листиков два развесистых длинных уха, мерно прядал ими, точно настоящий серьёзный конь. Отгоняя со своей дороги мух и прохожих.
Осёл был уже давно и старый, и усталый, хотя с виду ещё довольно крепкий. Но весь уже такой, что даже не кричал никому: И-а! И не выставлял несильно крепкие плоские зубы, а только помахивал головой, когда ему мешали прохожие или даже пытались схватить его за поводья, а иногда даже и хватали, чтобы, придержав его, обойти его морду и перейти на другую сторону дороги. Тогда он только сочувственно и понимающе кивал им на это своей несуразной, сконфуженной от их наглости головой в длинной, редкой пегой шерсти. Всеми своими малыми силами пытаясь как-нибудь отстраниться. И телега, а на ней и Колкер, немного вслед за непрямыми крепкими движениями осла, двигались назад по особой своей кривой… И Колкер в такие минуты вдруг замирал и громко и даже не совсем равнодушно кричал: – А ну, пропусти!.. То ли в адрес обходившего вокруг осла человека, то ли в адрес самого осла.