Из бутика с любовью - стр. 21
Ни в те, ни в другие дни ею никто не интересовался. Непонятно, отчего от Вероники так шарахались мужчины, но факт оставался фактом. Уже много лет она уговаривала себя, что «мужчины не собаки, на кости не бросаются», что она – «кустодиевская красавица», что все дело в ухоженности, маникюре, макияже, коже, глазах, наконец.
– Восемьдесят два килограмма, – сообщила ей недавно на улице дама, сидевшая возле китайских весов, мигающих лампочками, и гнусавым голосом предлагающая измерить рост и вес.
Цифра так поразила ее, что Вероника больше на весы не становилась. Свое тело она ненавидела. И себя, кажется, тоже. Заодно. А может, и весь мир вокруг, такой несправедливый, который никак не хотел откликаться на ее потребности. Ведь вокруг столько женщин, счастливых в личной жизни – среди них попадались и толстушки в очках, и невнятные бледные поганки, и тетушки средних лет, невесть как отхватившие юных красавцев, и китаянки с плоскими лицами, и швабры с плоской грудью. Все, все были – или бывали – счастливы. Кроме нее, Вероники.
Лиза лежала в ванне и смотрела в потолок. Потолок был красивым – нежно-оранжевым, матовым, с россыпью маленьких лампочек, имитирующих звездное небо не то на закате, не то на восходе. В ванне было полно пены. Иногда от пены отрывались пузыри. Лиза дула на них, и они улетали вверх, вниз и вбок. На противоположной стене было зеркало, и в это зеркало Лиза видела свою голову.
Скоро надо будет выходить, и тогда наступит неприятный момент: Лизе предстояло увидеть свою грудь, покрытую шрамами. Этого она не любила. О ситуации, которая привела к уродству, Лиза предпочитала не вспоминать.
Она вспомнила про панно из яшмы, которое так и не смогла купить, и настроение улучшилось. Впрочем, у нее явно сегодня вдохновение, явно. Лиза начала вылезать из ванны: ей хотелось работать.
Какой-то парень придержал перед Ульяной дверь, кто-то подал ей руку на лестнице, она шла, окруженная многочисленными охами и ахами.
«Как много вокруг картонных марионеток, – думала Ульяна, – почему я не могу увидеть в них людей?»
Ей стало грустно.
Она поставила пакет в прихожей, захлопнула дверь перед самым носом очередного ухажера, скакавшего за ней по лестнице, и пошла к холодильнику. На холодильнике магнитом была пришпилена фотография самого человечного на свете человека. Ушастый, кривенький, похожий на обезьяну мужчина смотрел со снимка прямо на Ульяну и улыбался. У нее навернулись на глаза слезы. Она вспомнила, как он уходил в тот день, крича и топая ногами. Еще бы, тогда Ульяна купила на всю его зарплату средство для чистки ковров, а ведь ковров у них ни тогда, ни сейчас не было. Но каждый раз, когда Ульяна видела эту рекламу по телевизору, она не могла устоять. Возможно, в глубине души она мечтала о коврах... кто знает.