Из Африки - стр. 44
Еще мне казалось, что свободный союз между моим домом и антилопой – явление редкое и благородное. Лулу навещала нас, отрываясь от родной ей дикости, чтобы показать, что у нас приличные отношения; она не отделяла мой дом от африканского пейзажа, так что теперь никто не мог бы определить, где кончается одно и начинается другое.
Лулу знала, где отлеживается гигантский лесной кабан, она видела, как совокупляются носороги. В Африке обитает кукушка, подающая голос в разгар жаркого дня из лесной чащи, и голос ее похож на звучное сердцебиение всего мира. Ни я, ни кто-либо из моих знакомых никогда ее не видели, так что я ни от кого не могла узнать, как она выглядит, а Лулу, вполне вероятно, прохаживалась в чащобе под той самой веткой, с которой будоражит мир волшебная вещунья. В то время я как раз читала книгу о китайской императрице, дочь которой навестила родителей, когда у нее родился первенец. Старуха устремилась из Запретного Города (Запретный Город – Императорский дворец Гугун) навстречу дочери в зеленом паланкине, расшитом золотом. Свой дом я сравнивала с дворцом родителей молодой наследницы императорского престола.
Две антилопы, большая и маленькая, провели рядом с моим домом почти все лето. Иногда между их появлениями проходило по две-три недели, иногда мы видели их ежедневно. В начале следующего сезона дождей я узнала от слуг, что Лулу вернулась с новым козленком. Я его не видела, потому что теперь они не подходили к дому так близко, но позднее встретила в лесу трех антилоп, державшихся вместе.
Союз между Лулу, ее семьей и моим домом продолжался много лет. Бушбоки часто появлялись где-нибудь неподалеку: они выходили из леса и снова пропадали в чаще, словно моя земля была провинцией большой дикой страны. Обычно это происходило перед рассветом: они скользили среди деревьев, как тени на темно-зеленом фоне, а потом, пощипывая травку на лужайке, золотились на солнце. Одна из них точно была Лулу, потому что подходила близко к дому и не пугалась, а только напрягала уши, когда подъезжала машина или открывалось окно. Собаки были ее приятелями. С возрастом ее шкура делалась все темнее. Однажды, подъехав со знакомым к дому, я обнаружила у солонцов, устроенных для коров, трех антилоп. Любопытно, что кроме первого крупного бушбока, бваны Лулу, стоявшего с задранной головой под высоким деревом, среди антилоп, приходивших к моему дому, не было самцов. Видимо, то был случай лесного матриархата.
Охотники и натуралисты, проживавшие в колонии, заинтересовались моими бушбоками. Даже главный лесничий приезжал ко мне, чтобы на них полюбоваться, и они его не подвели. Статья о них появилась в газете «East African Standard».