«Из адов ад». А мы с тобой, брат, из пехоты… - стр. 21
– Вы курили?
– Нет. Но курево давали, я его отдавал просто.
– Вы воевали с 1942 по 1943 год?
– Да. Киев не мы брали, другая часть. Между Киевом и Житомиром дорога. Немцы отступали от Киева, а мы перерезали дорогу. Мое отделение отправили задержать быстренько. Нас четыре человека, сделали окоп и ждем отступивших немцев. Вот они бегут, большая группа, нас не видят, бегут прямо на нас. А мы четверо с автоматами. Мы их подпустили близко, метров до 100, и начали из четырех автоматов косить. Всех повалили. 62 человека мы насчитали убитых. Командир полка сразу вручил медаль «За отвагу». За «языка» тоже Красную Звезду. Обер-лейтенант был очень ценный «язык», он все выдал, и нам было легче наступать. У меня три награды. Две медали «За отвагу» и Красная Звезда.
Житомир мы взяли в 1943 году. Потом нас немцы окружили. Мы прорвались, Житомир оставили. Между Киевом и Житомиром проходит железная дорога, по этой дороге мы отступали, это было в ноябре. Немцы за нами гнались, мы уже приблизились к своим. Вдруг как будто по ногам ударило палкой, я упал. Пули свистят. Хотел подняться, но не мог. Было разбито бедро разрывной пулей, кость сломана. Мертвые лежали, и я лежал. А наша передовая на бугре в километре-полутора. Я лежал, как мертвый. Немцы кричат над головой. Один наш раненый кричал, они его пристрелили. Мы тоже так делали, когда наступали. Кто будет с ранеными возиться? И они раненых добивали на месте. Я лежу с мертвыми, как мертвый. Немцы перешли. И здесь, в метрах 300–400, их наши остановили, на бугре заняли оборону. А я лежу в тылу. Уже стало темно. Что делать? Единственный выход – надо ползти к своим. А так сколько будешь лежать? Перетянул ногу, чтобы кровь остановить. В ноябре снег, дождь, слякоть. По канавке на железной дороге, в грязи, стал ползти к своим. Приближается утро, я уже приполз к линии. Двое немцев направо лежат с пулеметом, разговаривают, курят. Я долго за ними наблюдал. Разговаривают, нажимают на гашетку, стреляют, опять разговаривают. Я потихоньку переполз, уже стало рассветать, приполз к своим. Крикнул: «Спасайте!» Двое наших прибежали, на плащ-палатку меня и унесли, потом на машину – и в госпиталь. В 1943 году был ранен. 12 мая 1945 года вернулся домой на костылях домой жив-здоров, инвалид войны – одна нога короче другой на 5 сантиметров. Меня комиссовали после госпиталя, был уже негодный.
– Какое было настроение в госпитале?
– Всякие раны. Кто умирает от операции, у кого какая рана. У кого руки нет, у кого – ноги. Некоторые так мучаются, когда внутренние ранения. Операции, операции. Знаешь, что теперь только домой, уже туда не попадешь…