Иван Грозный. Сожженная Москва - стр. 10
– Того не ведает никто, кроме Всевышнего.
– Хорошо. Я буду у Ризвана, но учти, мурза, Москве нужны полные сведения о том, что будет происходить в Бахчисарае. Возможно узнать, о чем станут говорить хан и посол наедине?
– Это сложно, но возможно, – ответил Азат, поглаживая жиденькую бородку. – Правда, придется заплатить много.
– Сколько?
– Десять тысяч акче.
– Да, сумма приличная.
– А разговор может быть совершенно пустым, – усмехнулся мурза. – Скажем, о молодых девушках в гареме султана Селима II. Но решать тебе, стоит платить или нет.
– Заплачу. Серебром возьмешь?
– Возьму.
– Вечером Курбана пришли, он принесет.
– Хоп, договорились.
Бордак выпрямил ноги, долго сидеть, скрестив их под собой, он так и не привык.
Азат налил еще чаю и посмотрел на него:
– Мне сказали, ты на невольничьем рынке бабу с ребенком купил? Что, москвитяне тоже хотят иметь гаремы?
– Мы не посягаем на ваши обычаи и традиции, у нас свои. Я наложниц не держу.
– Так зачем купил бабу и мальчишку? Или хочешь скрасить свою жизнь здесь, в Крыму, а потом и на Москве?
– Тебе не кажется, что ты задаешь не те вопросы, которые следует задавать? – нахмурился Бордак.
– Яхши, яхши, – поднял ладони мурза. – Твои дела – это твои дела. Твоя личная жизнь – это только твоя личная жизнь.
– Вот это верно. Значит, посол из Константинополя прибывает послезавтра, тогда же разговор хана с ним, вечером малый совет ближних вельмож. Все это должно пройти в четверг, так?
– Да, – кивнул Азат.
– И ты сразу же отправишься домой?
– Нет. Ты же знаешь, что пятница – праздничный день, праздничная молитва. Хан наверняка пожелает, чтобы все вельможи присутствовали на праздничной молитве. Затем он устроит пир в честь гостя из Высокой Порты. Так что выехать смогу в субботу, рано утром, если хан не задержит.
– От Бахчисарая до Кафы чуть более ста тридцати верст. Но гнать коней ты не станешь, – заметил Михайло.
– Нет, не стану, – улыбнулся мурза.
– Ответствуй, когда ждать тебя.
– Михайло! Все в руках Всевышнего, когда вернусь, тогда и вернусь. Ты узнаешь об этом.
– Ладно. Я жду сообщения о твоем возвращении у Ризвана. Хорошей дороги тебе, и побольше узнать о переговорах посла султана и хана. Твои нукеры выпустят меня?
– Я провожу, все равно выходить из дома.
– Яхши, мурза.
Хозяин дома и тайный русский посланник прошли из дома во внутренний двор, оттуда – во внешний. Нукеры открыли калитку и кивнули Бордаку. Поправив головной убор, он двинулся обратно к торговой улице и спустя полчаса был уже на подворье Ризвана.
Во дворе находился его сын, Хусам, которому недавно исполнилось восемнадцать лет, и выглядел он вполне взрослым.