Иван Грозный - стр. 61

. Ц.), и егда бо убо священника ли поставил владети людьми?..» Нет, Моисей один был поставлен править Израилем, Аарон же только священствовал. Но когда Аарон присвоил царскую власть, он отвел израильтян от Бога, что привело к падению Израиля. «Смотри же сего, – строго напоминает царь, – яко не подобает священникам царская творити». Пример за примером, он доводит до венца всех бедствий – падения Царьграда. И здесь причина гибели та же – засилье Церкви в делах мирской власти: «И понеже убо тамо быша цари послушные епархом и синклитом, и в какову погибель приидоша. Сия ли убо нам советуеши, еже в таковой погибели прийти?»

Почему все это произошло? Потому, поясняет Грозный, что Бог предъявляет к святительской и царской власти разные требования. Святительская власть требует украшения смирением; царское же правление невозможно без страха и обуздания «злейших человек и лукавых». «И аще убо царю се прилично ли: иже бьющему царя в ланиту, обратите и другую?.. Како же царство царь управит, аще сам без чести будет? Святителям же сие прилично…»

Так, рисуя картину всемогущества Сильвестра, Грозный отводил от себя упреки в гонениях и мучительстве, ибо те, кого Курбский называет праведниками и мучениками, на самом деле нечестивые злодеи, «собаки» и клятвопреступники, заслужившие смерть. Преследовать их – дело благое и праведное, каковое предписано святыми отцами, апостолами и самим Богом. Страдания же грешников не превращают их в мучеников.

Курбский, повторяю, попался в полемическую ловушку, расставленную ему Грозным. Заговорив о Сильвестре, он лишь превратил тип в антитип с ясно различаемым нимбом над головой. Поэтому у нас есть все основания заключить, что единственный источник сведений о «всемогущем» Сильвестре – сам Грозный.

Мне трудно разделить точку зрения тех историков, которые видят в Грозном посредственного писателя. Как- никак, ему выпало редкое писательское счастье, ставящее его наравне с корифеями литературы, – создать художественный образ, переживший века.

***

Грозный ввел в заблуждение не одного Курбского. Целые поколения историков, даже те, которые видели в грозном царе всего лишь трусливого тирана и посредственного писаку, продолжали смотреть на Сильвестра его глазами. Вот, например, какую восторженную оценку дает ему Н.И. Костомаров: «Сильвестр – одна из таких необыкновенных личностей, которые во время спокойного течения общественной жизни могут навсегда остаться незамеченными, но в эпоху переворотов и катастроф, силою своего ума и воли (курсив мой. – С. Ц.), вызываются стать на челе общественной деятельности».