Иствикские ведьмы - стр. 38

– Лапочка. Ты никогда не сдаешься, правда?

Александра представила, как губы Джейн Смарт в негодовании на дюйм отстранились от телефонной трубки. Бакелит – первый из синтетических полимеров, как сказал этот человек. Между тем Джейн продолжала с шипением в голосе:

– Вопрос не в том, сдаюсь я или нет, суть в том, чтобы делать свое дело. Ты делаешь свое дело в одиночестве, тоскливо слоняясь по саду в мужских брюках или стряпая свои маленькие безделушки, но чтобы заниматься музыкой, необходимы партнеры. Другие люди.

– Они не безделушки, и я не слоняюсь по саду.

Джейн продолжала:

– Вы со Сьюки всегда насмехаетесь над тем, что я общаюсь с Реем Неффом, но ведь, пока этот, другой мужчина не появился здесь, единственным человеком в городе, с которым я могла музицировать, был именно Рей.

Александра возразила:

– Это скульптуры, а ты только потому, что они не такие крупные, как у Колдера или Мура, позволяешь себе отзываться о них вульгарно и так же, как этот как-там-его, подразумеваешь, что мне следует делать вещи помасштабнее, чтобы какая-нибудь дорогая нью-йоркская галерея могла содрать с меня пятьдесят процентов, если они действительно будут продаваться, в чем я сильно сомневаюсь. Нынче все зависит от моды и грубого напора.

– Это он тебе сказал? Значит, тебе он тоже сделал предложение?

– Я бы не назвала это предложением – просто типично нью-йоркская предприимчивость и привычка совать свой нос куда не просят. Им там всем приходится быть заодно, во всем.

– Мы его очень заинтриговали: почему это все мы живем здесь, без толку растрачивая свои прелести и способности в здешнем бесплодном воздухе? – заключила Джейн Смарт.

– Скажи ему, что Наррагансетский залив всегда привлекал чудаков, к тому же – он сам-то что здесь делает?

– Это и мне интересно. – Как свойственно жителям берегов Массачусетского залива, Джейн проглатывала «р». – Создается впечатление, что там, где он раньше жил, стало слишком горячо для него. И ему очень нравится простор большого дома. У него три рояля, честное слово, хотя один из них не рояль, а пианино, он его держит в библиотеке; и еще у него столько чудесных старинных книг в кожаных переплетах с латинскими названиями.

– Он тебя чем-нибудь поил?

– Только чаем. Его слуга, с которым он говорит по-испански, принес чай на огромном подносе, уставленном множеством ликеров в забавных старинных бутылках. Они выглядели так, словно их достали из погреба, оплетенного паутиной, – ну, ты знаешь.

– Кажется, ты сказала, что вы пили только чай?

– Ну, Лекса, брось, может, я и глотнула каплю ежевичного ликера или чего-то, что Фидель горячо рекомендовал, – кажется, это называется мескаль