Иствикские вдовы - стр. 43
Нильская ладья перевезла их в Асуан, место, где находятся великая плотина, построенная русскими, гробница Ага-Хана и сады лорда Китченера, куда и причалила их живописная фелюга. На обратном пути грубый брезентовый навес над фелюгой откинули, чтобы они могли полюбоваться кроваво-красным закатом. Пока две вдовы сидели на постепенно остывающей палубе «Гора» в ожидании колокольчиков, сзывающих на ужин, на фоне темнеющего неба носились летучие мыши. Джейн вытянула руку по направлению к ним и произнесла голосом, еще более хриплым и низким, чем обычно, смертоносные слова: «Мортибус, мортибус нецессе ест. Цабаот, Эльчим, Мессиах и Йод, аудите!»
На пламенеющей западной оконечности небосвода – восточная его часть уже была черной и окропленной начинавшими зажигаться звездами – Александра увидела маленькую черную тень, которая, внезапно прекратив свои стремительные челночные метания над рекой в урожайной погоне за насекомыми, отвесно, как сломанный зонтик, вонзилась в неторопливое свечение реки.
– Джейн! – воскликнула Александра. – Зачем ты это сделала?
– Чтобы убедиться, что я все еще могу. Все эти липовые заклинания на храмовых стенах меня немного взбесили.
– Бедная невинная летучая мышь – для нее это было отнюдь не «немного».
– Не будь сентиментальной, ангел. Ты знаешь, какая бессердечная сука эта Природа. Думай о стрекозах, которых я только что спасла от острых зубов летучей мыши.
– О Джейн! Ничто не сравнится с тем, что мы сделали с бедняжкой Дженни. Заговоры, проклятия и все такое. Мне бы так хотелось верить, что ее смерть не была нашей виной.
– Она посягнула, – припечатала Джейн с тем же злобным шипением, с каким до того произнесла: «Нецес-с-се эс-с-ст». – Она перешла границы ей дозволенного.
– Единственное, что она сделала, – это сказала «да», когда Даррил попросил ее выйти за него замуж. А зная, как он потом развалился на куски, мы должны лишь радоваться, что он не сделал предложения одной из нас.
– Если бы он сделал предложение одной из нас, быть может, он не развалился бы на куски.
– Я вот говорю «развалился на куски», но, в сущности, он никогда и не был вполне цельным. Он был мистификацией, – подытожила Александра с оттенком презрения.
– Даррил был, а Гор нет? Послушай, с-с-сладкая моя, древние египетские жрецы, должно быть, животы надрывали от смеха, думая о том, какую лапшу они вешали всем на уши не день, не неделю, а целое тысячелетие! Что там сказала экскурсовод в Эдфу? Только один храм Амуна в Тебесе[13] получил от Рамзеса Третьего полторы тысячи квадратных километров – десять процентов всей тогдашней пахотной земли! Неудивительно, что нубийцы, гиксосы и кто там еще постоянно лезли туда. Это была очень нездоровая с-с-ситуация.