История зеркала. Две рукописи и два письма - стр. 13
– Корнелиус. А ты…
– Ансельми.
– Ансельми, – с удивлением повторил я. Никогда не слышал подобного имени.
Он говорил с непривычным акцентом, но плавная речь звучала так красиво, казалось, слова рождаются сами по себе, без его участия, и ему остается самое легкое: просто их произнести. Мой же язык был как деревянный и так беден, что завязать разговор стоило больших трудов. Сам не знаю, зачем я спросил:
– Ты много путешествовал?
– О, да! Приходилось… Когда я появился на свет, мои родители жили в Вероне, а потом мы переехали в Венецию.
Я решил умолчать, что никогда не слыхал ни о Вероне, ни о Венеции.
– А сейчас где твои родители?
Он сделал неопределенный жест рукой.
– Они уехали… Всё-таки можешь дать воды?
Стараясь двигаться как можно тише, я снял с полки кувшин.
– Мои родители живут в соседней деревне. Те другие, что с тобой, тоже говорят на французском?
– Очень плохо. Сказать по правде, они меня для того и взяли, чтобы поменьше объясняться. Так что это я при них, а не они со мной.
И тихонько рассмеялся своей шутке. Напившись, мой неожиданный собеседник опустился на пол, мне пришлось усесться рядом.
– Значит, ты из соседней деревни, а живешь на этом дворе. Сколько же тебе лет?
– Тринадцать лет и четыре месяца.
– Четыре месяца? Умеешь считать? Это неплохо. И чем же приходится здесь заниматься?
Я подумал: оказывается весьма приятно, когда к тебе проявляют интерес. Это заставило окончательно позабыть о наставлениях папаши Арно и продолжить беседу. Одно омрачало наш разговор – моя ужасная речь, позже Ансельми не упускал случая, чтобы подшутить надо мной, меня же воспоминания об этом до сих пор повергают в смущение.
– Я разношу еду, убираю со стола.
Ансельми искоса посмотрел, но ничего не ответил. Я поторопился прервать наступившее было молчание.
– А что делаешь ты?
– Я? Да, пожалуй, вроде тебя… Подношу, убираю. Конечно, я нетерпелив, но, думаю, придется заниматься этим годы, прежде чем мне доверят серьезную работу и сделают мастером.
– Мастером?
– Ну да, мастером. Как Антонио и Пьетро. И французский король прикажет своим слугам охранять меня, – он снова улыбнулся.
– Кто такие Антонио и Пьетро?
– Антонио и Пьетро ты видел за ужином – два пожилых мужчины среди нас. Они приглашены ко двору, чтобы открыть мастерскую.
Чем больше мы говорили, тем больше рождалось вопросов. Разговор велся едва слышно, а из комнаты наверху до нас долетал звучный храп папаши Арно, так что внезапное появление хозяина в кухне меня не беспокоило. Но можно ли задавать столько вопросов совсем незнакомому человеку? Я замолчал в нерешительности. Однако Ансельми разрешил мои сомнения и, удобно вытянувшись на полу, сам продолжил разговор: