История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - стр. 7
Коронный регент Станислав Щука, отправляя королевский лист к запорожским казакам, выразил желание о том, чтобы он доставлен был также донцам и «другим, кого касаться будет»[10].
Для сношения короля с Украиной и Запорожьем в то время установлен был почтовый пункт в Белой Церкви. Оттуда посылались гонцы в Киев, в города Левобережной Украины и в Запорожье. Добытые вести привозились обратно в Белую Церковь и оттуда доставлялись в Дубно, Львов и Заслав[11].
Запорожцы, получив королевский лист и списав с него подлинную копию, копию оставили у себя, а подлинник отослали Ивану Самойловичу, причем известили гетмана о том, что, ввиду просьбы короля, они отправили к нему «доброго конного товариства 2700 человек»[12].
Предприятие польского короля не имело, однако, никаких серьезных последствий ни для него самого, ни для его врагов: заняв столицу Молдавии Яссы, он двинулся было оттуда в Буджак, но тут встретил ханского сына с значительными силами татар; татары, пользуясь летней засухой, зажгли в степи траву и тем приостановили дальнейшее движение короля[13]. Тогда король, не получив вовремя поддержки ни от Австрии, ни от России, прекратил на время войну и воротился к польским границам ввиду наступившей зимы. В Филиппов пост он отпустил от себя запорожских казаков в Сечь, дав каждому из них по 10 битых талеров на казака «за их добре выгодную для себя военную службу» и через них же отправил всему запорожскому низовому войску благодарственное письмо за присылку конного отряда, прося и впредь не оставлять его своим вниманием в борьбе поляков против басурман[14].
Действия запорожских казаков против басурман не могли окончиться одним походом их в Молдавию, и запорожцам предстоял впереди целый ряд войн против исконных их врагов.
Для вспоможения запорожским казакам в их серьезной борьбе Москва послала к ним под начальством генерала и воеводы Григория Ивановича Косагова конных и пеших ратных людей. Отправляя воеводу к запорожцам, цари Иоанн и Петр с царевной Софьей Алексеевной писали кошевому атаману Федору Иванику о том, чтобы он, соединившись с русскими ратными людьми, шел под кызыкерменские места и на переправы Днепра, где татары привыкли переходить реку, и там чинил воинский поиск и промысел, сколько Бог всемогущий поможет[15]. Местом для стоянки Косагова с ратными людьми указан был Каменный Затон[16].
Однако такое приказание царей осталось без исполнения у запорожцев.
В самом начале месяца сентября воевода Григорий Иванович Косагов, стоявший в то время в Каменном Затоне, доносил царям, что, отправившись в Запорожье для общего с казаками чинення промысла против басурман, он говорил много раз о том с кошевым атаманом и всякий раз получал от него такой ответ, что без помощи со стороны гетмана запорожцам воевать с Крымом нельзя: на речке Каланчаке, в двух милях от Перекопа, стоит с многочисленными ордами сам крымский хан, а в Кызыкермене, Таванском и других турецких городках турки и татары «с великою осторожностью живут». В самом Запорожье теперь силы невелики: из казаков одни разошлись ради запасов в города, другие ушли к польскому королю, а человек около 300 пропало под Кызыкерменским городком. Вследствие такого малолюдства в крымские места и под турецкие городки опасно идти, чтобы и последних людей не потерять, – для такого похода нужна помощь из других мест. О такой помощи запорожцы уже много раз писали к гетману обеих сторон Днепра и не получили от него ничего. Без запорожцев же одним ратным людям в крымские и турецкие места ходить и языка добыть нельзя, потому что нет в полку таких вождей, которые бы знали хорошо поле и все крымские места. Оттого ни с Коша, ни с полка в Крым и «по се число» не посылали никого, хотя воевода беспрестанно кошевому атаману о том и говорил, и писал. Но кошевой стоял на одном, что без прибавочных ратных людей крымской войны он не начнет, и если гетман Самойлович не пришлет в Сечь ратных людей, то запорожцы в Крым не пойдут, а будут только свой Кош остерегать