История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века) - стр. 32

Василий Шуйский при вступлении на престол клятвенно обещал подданным правовую защиту личности и имущества каждого из них. В 1610 г. при заключен и и договоров с польским королем Сигизмундом III о приглашении королевича Владислава на Московское государство русская сторона тщательно прописала организацию высших органов власти и управления и основные принципы реализации правосудия в государстве.

В. А. Рогов ссылается на бессудные расправы населения с поляками, а поляков с россиянами, но это вопрос другой. Законодательство и его уровень – отдельная тема, и она показательна для менталитета законодателя и его реализации именно в нормативных актах, а не в отношении к поступкам подданных, особенно в ситуации, когда одной стороной являются вызывающие ненависть оккупанты. В. А. Рогов поставил много вопросов, на которые еще не получены ответы, в частности, недостаточно исследован вопрос о законодательстве периода конца XVI – первой половины XVII в. и о влиянии идеологии на его принятие[86]. Эта тема еще ждет своих исследователей.

Интересные соображения приводит В. П. Емельянов, изучавший историю террора в России в сравнении со странами Западной Европы[87]. Он выделяет такое понятие, как «государственный террор», и связывает его с репрессивной политикой действующей власти по отношению к своим противникам. Но только ли к противникам? Террор, развязанный опричными мероприятиями Ивана Грозного, он называет почему-то «судебным террором». С такой постановкой вопроса никак нельзя согласиться, ибо по своей сущности это был как раз террор, совершаемый от имени государства, причем именно внесудебный, ибо казни совершались без суда и следствия, по приказанию царя и близких к нему сановников, и исполнялись они не палачами, предназначенными по должности к этому роду деятельности, а простыми людьми, которых царь заставлял «самих руки кровавить и резать человеков по суставам»[88].

Невозможно также согласиться с версией Емельянова, утверждающего, что разгул внесудебного террора особенно проявился в царствование Годунова и Шуйского, когда во время гражданской войны и сражения с войсками лжецарей и польскими отрядами армии воюющих сторон расправлялись друг с другом, минуя суды и законы. Совершенно непонятно, почему террор, развязанный самим главой государства – Иваном IV, назван «судебным», а зверства, совершаемые солдатами обеих сторон во время войны, – внесудебными. Дело здесь в том, что террор «государственный» (по-видимому, автор имеет в виду террористический политический режим) обычно направлен не только против врагов правителя, но и против его подданных (как это и было в опричный период, да и в ряде других более современных ситуаций), и является как раз внесудебным террором, при котором наблюдается полное попрание законов и судебных процедур. Зверства же, допускаемые солдатами воюющих армий по отношению друг к другу, вообще к террору как теоретическому понятию никакого отношения не имеют.