История России в современной зарубежной науке, часть 3 - стр. 34
В первой главе «Империя: Интеграция, дискриминация, колонизация» представлены первые дискриминационные меры в отношении этнических групп, политическая лояльность которых ставилась под сомнение царской администрацией. В середине XIX в. области Российской империи и их население управлялись по-разному, и к различиям в территориальных режимах добавлялась характерная для сословного общества пестрота личных статусов. На периферии европейской и азиатской частей России действовали особые административные режимы. Реформаторы второй половины XIX в. предприняли попытки упорядочить это разнообразие путем унификации административной и юридической системы центральных губерний и распространения ее действия на окраины. Парадоксальным образом в процессе этой деятельности на первый план вышли религиозные и этнические различия населения. В начале XX в. тот простой статистический факт, что русские (включая украинцев и белорусов) составляют лишь 56% жителей России, а на долю «инородцев» приходятся остальные 44%, стал главным аргументом в дискуссии о дальнейших государственных реформах.
С середины XIX в. «обрусение» окраин пытались осуществить за счет притока православного населения из центральных губерний. В 1896 г. регулированием миграций уже занимался специальный отдел, созданный при Министерстве внутренних дел. «Продвижение русских земель» должна была зафиксировать перепись 1897 г. (с. 21).
Вторая глава «Карты и цифры» посвящена исследованию системы статистического учета народонаселения. С 1850 г. эта функция была возложена на полицию. Ее деятельность в этой области контролировалась губернскими статистическими комитетами, в 1858 г. объединенными под эгидой Центрального статистического комитета (ЦСК) МВД. Военная администрация первой начала регистрировать российских подданных по национальному признаку – при постановке на воинский учет всех юношей в возрасте до 20 лет, как то предусматривал закон 1874 г. В результате регистрации призывников были получены, а затем опубликованы и введены в научный оборот данные о национальном составе населения европейской части империи.
Подобные статистические и этнографические практики не являлись особенностью только России, а имели широкое распространение в Центральной и Восточной Европе. С середины XIX в. между статистиками, близкими к правительствам своих стран, шла дискуссия на международном уровне о том, каким образом и на основе каких критериев можно вести учет этнической идентичности индивидов. Статистики охваченной национальными движениями Европы стремились перенести изучение национального вопроса на более мирную почву, где свои ответы могла бы предложить современная наука. Российские статистики принимали активное участие в международных статистических конгрессах. Конгресс 1872 г. состоялся в Санкт-Петербурге; глава российского Центрального статистического комитета по своей должности являлся членом этой международной организации, а затем созданного в 1885 г. ее постоянного органа – Международного статистического института (IIS) (с. 37).