История России в современной зарубежной науке, часть 3 - стр. 29
Еще одним инструментом борьбы против независимости ЦСУ было поощрение доносительства: доносы в основном практиковались сотрудниками низшего звена, недовольными своим положением. Таким образом, анализ ситуации внутри отдельно взятого ведомства в определенный период времени позволяет французским исследователям проследить становление системы контроля (1, с. 56). Ее важным элементом являлся непосредственный контроль со стороны Главного политического управления (ГПУ). ГПУ использовало в этих целях анкеты, которые заполнялись людьми при приеме на работу, и сообщения партийных ячеек по месту жительства сотрудников.
«Напряжение» между «статистическим разумом» и «политическим разумом» не раз сказывалось в процессе подготовки и проведения переписей в 1920-е годы (6, с. 207, 214). В частности, партия приняла активное участие в подготовке первой всесоюзной переписи 1926 г., оттеснив ЦСУ на задний план. Более того, проведенная государством в 1923–1928 гг. территориальная реформа, следствием которой стало усиление административной централизации, навязывала статистикам новый исследовательский инструментарий, подрывавший методологическую преемственность с дореволюционным периодом и вынуждавший адаптироваться к требованиям планового хозяйства (6, с. 285). В то же время учреждение в 1924 г. Института народного хозяйства имени Г.В. Плеханова поставило точку в самостоятельности ведомства в сфере подготовки кадров: партия стала контролировать разработку учебных курсов, программ и отбор кандидатов (6, с. 249).
Еще одним следствием XIII съезда стала утрата ЦСУ своей институциональной и фактически профессиональной идентичности: в рамках «новой концепции производства данных» статистики были обязаны отчитываться перед новообразованным Госпланом (6, с. 237–238). Расхождения в статистических вопросах, которыми были отмечены дебаты представителей ЦСУ и Госплана, в сущности, по мысли Меспуле, свидетельствовали о переходе от «формы статистики, унаследованной от земств и европейской статистики» к советской форме, которая будет развиваться в 1930-е годы. Характерными чертами последней станут бόльшая концентрация на отчетности, бухгалтерии, а также и новые методы – «синтетические балансы и квантификационные показатели» (6, с. 260).
А. Блюм и М. Меспуле анализируют профессиональные биографии П.И. Попова и О.А. Квиткина, руководивших ЦСУ соответственно в 1920–1930-х годах. Их судьбы (Попов был отстранен от руководства ведомством, а Квиткин расстрелян) отразили степень остроты конфликта между статистиками и коммунистической партией на рубеже 1920-х и 1930-х годов. Рассмотрение траекторий профессионального пути Попова и Квиткина позволяет сделать важные заключения, поставить новые исследовательские задачи и найти новые способы их решения. Биографии двух руководителей ЦСУ демонстрируют, прежде всего, ужесточение методов контроля государства, достигших прямого насилия и посягательства на человеческую жизнь в 1930-е годы. В 1926 г. дело ограничилось увольнением Попова, который, однако, превратился из авторитетного руководителя и независимого специалиста в простого исполнителя властных распоряжений. В то же время именно отстранение Попова и замена его партийным управленцем В.В. Осинским расцениваются М. Меспуле как первый признак «поражения» статистиков и превращения их ведомства в конце 1920-х годов в плацдарм борьбы с «буржуазными специалистами» (6, с. 285).