История России в современной зарубежной науке, часть 2 - стр. 12

Значительное внимание автор уделяет католикам в России. Многие из них впервые в русской истории оказались в высших сферах государства, что способствовало постепенному проникновению католицизма в русское общество. Особенно успешно это происходило в дружеской атмосфере салонов и литературных кружков. Однако воздействие на общественное сознание постепенно превращалось в философскую и политическую проблему, поскольку католическая вера оказалась в жестком православном окружении.

Священный союз, заключенный в 1815 г. по инициативе Александра I между Россией, Австрией и Пруссией, должен был, по убеждению российского монарха, установить гармоническое равновесие между европейскими странами «под священными хоругвями всеобщего христианства». В основе этой идеальной общности должно было лежать осознанное братство трех конфессий – православной, католической и протестантской. Однако подобная цель на деле оказалась недостижимой. Российский царь, политический и военный лидер Священного союза, не мог стать его религиозным главой, будучи главой православного государства и православной церкви. Представители правых во Франции, со своей стороны, стремились к созданию федерации европейских монархий под эгидой Святого престола. Между тем в России общественное мнение и русская Церковь проявляли все большее недовольство растущей активностью католиков. Их присутствие в России терпели лишь до завершения войны против Наполеона, но после его падения их миссия в России была закончена.

Отдельная глава книги посвящена Жозефу де Местру (1753– 1821), которого автор называет одним из крупнейших интеллектуальных фигур Европы своего времени, духовным главой французской эмиграции, идеологом контрреволюции. «Теоретик божественного права, он создал в своих произведениях целую метафизическую систему с целью развенчать Французскую революцию и узаконить конституционные принципы абсолютной монархии, оставив свой след в крупнейших политических и интеллектуальных схватках своего времени» (с. 180). Идея де Местра, согласно которой Россия, ее культура и ее история противопоставлялись Европе в целом, которую, в свою очередь, де Местр рассматривал как единый культурный блок, оказала влияние на ряд выдающихся российских мыслителей, в том числе на П. Чаадаева. С начала XIX в. русская мысль пыталась определить собственную культурную идентичность именно в этих критериях. Характерно, что никто из современников не сомневался в правильности подобных рассуждений, полагая, что определить истинное лицо России можно, лишь противопоставив ее Европе в целом.