История России в современной зарубежной науке, часть 1 - стр. 2

Следующий обзор – о модернизации в России, ее теории и практике, теме, не теряющей своей актуальности. В работах 1990–2000-х годов многое корректируется и дополняется свежими идеями ученых.

Завершают сборник обзор и реферат, в которых показано, что история российского крестьянства – объект традиционно пристального внимания исследователей – обогащается новым видением многих ее аспектов.

Авторам сборника хотелось бы надеяться, что научная информация, которая содержится в нем, окажется полезной для специалистов и всех, кто интересуется российской историей и ее изучением за рубежом.

Пусть не покажется читателю название этой работы настолько претенциозным или смелым, что он задался бы вопросом: так ли уж фронтально пересматривается в зарубежном россиеведении отечественная история? Да, так оно и есть: пересматривается беспрецедентно и об этом «открытым текстом» заявляют сами исследователи, подчеркивая необходимость «полной переоценки современной российской истории» (194, с. 203; 186, с. 6). И не только заявляют – слова «переосмыслить», «переосмысление» выносятся в названия немалого числа книг и статей (184, 185, 186, 187, 188 и др.). Но ограничиться констатацией этих фактов было бы чрезмерным сужением того громадного историографического поля, на котором идет пересмотр, переоценка прежних идей и представлений, господствовавших в научной литературе, во многих сборниках статей и монографиях. И становится совершенно очевидным, что это явление не какое-то легкое дуновение историографической моды, вызывающей эфемерную рябь на поверхности океана зарубежных исследований, но могучий «вал», порожденный глубинными, поистине «тектоническими» процессами, происходящими в науке.

Из многочисленных публикаций со всей определенностью следует тот факт, что «механизм» этих процессов «запустили» два сильнейших импульса. Первый – обвал СССР, сорвавший идеологические «заглушки», широко распахнувший двери архивов и убравший препоны к сотрудничеству российских и зарубежных ученых (126, 194, 237 и др.). И второй импульс, начавшийся ранее обвала, но мощно сдетонировавший от него, породил разительные метаморфозы в методологии истории. Результаты двух импульсов – качественное изменение историографических исследований.

1991 г. вызвал у исторического сообщества на Западе настоящую эйфорию, взрыв энтузиазма – «тоталитарная империя» рухнула, «кончина марксизма-ленинизма» стала явью, и им казалось, что новая Россия будет быстро интегрироваться в мировую рыночную систему, станет твердой приверженицей принципов и идеалов западной демократии и расстанется, наконец, со своими многовековыми претензиями на некий особый путь развития, с имперскими и мессианскими амбициями (103).