История проституции - стр. 37

Подчеркивание женских половых признаков, в особенности половых органов, в примитивном искусстве четвертичной эпохи возникло, как уже упомянуто, под влиянием, безусловно, естественных мотивов и абсолютно не носит религиозного характера, подобно позднейшему культу Фаллоса. Дело в том, что мужчина ледникового периода рассматривал женщину исключительно как существо известного пола. Ретценштейн[109] верно замечает, как много времени нужно было тогда человеку, при его несовершенных орудиях, чтобы сделать такую фигурку. Очевидно, что интенсивность мыслей полового характера и влияла, главным образом, на его выдержку, заставляя добиваться изображения предмета его желаний. Реализм человека ледникового периода служит выражением, я бы сказал, наивной радости чисто полового характера, на которую еще не оказали влияния никакие духовные, в частности, религиозные мотивы. Первобытный человек, как сын природы, не знает «тайных частей тела». Мужчина и женщина признают себя производителями детей и «с самыми непроизвольными и естественными пояснениями смотрят на органы, которые порождают жизнь».[110] Доказательством верности этого положения, кроме приведенных, служат также и другие находки доисторического времени. Таковы, например, мужская бронзовая фигура из Марии-Чалад (комитат Венгрии) с рукой на половых органах,[111] затем женские глиняные фигуры более позднего каменного периода из фракийских курганов, троянские свинцовые фигуры с чрезвычайным подчеркиванием половых частей.[112] Кольцами и поясами,[113] приделанными к лобку, примитивное искусство точно также прямо указывает на половые органы. Старейшим примером в этом отношении может служить упомянутая уже выше «Венера с поясом». Такой же пояс, очевидно служащий для подчеркивания половых органов, имеется и на бронзовой фигуре из Клейн-Застрова, близ Грейфсвальда.[114] Бусы на лобке Венеры у девушек Мтусси, пояс из желтых листьев «ти» у Ареоис на острове Таити, очевидно, служат для той же цели.

С прогрессом духовного развития человека это чисто физическое влечение полов уже в доисторические времена приведено было в тесную связь с древнейшими фактами примитивной духовной жизни, с религией и искусством. На этом базисе возникла свободная половая жизнь, которая сохранилась, наряду с несвободной социальной формой, и до наших дней и которая, как мы увидим ниже, распространена была на земном шаре в самых разнообразных формах и обнаруживает элементы, которых нет в несвободной форме половой жизни, в браке.

Как показывают этнология и фольклор, такая вольная, ничем не связанная половая жизнь первоначально, вероятно, была совместима с браком или даже считалась необходимой предпосылкой его, потому что она давала примитивным инстинктам удовлетворение, которое не мог и не должен был давать брак. И вот всюду, где ригоризм принудительного брака ограничивал и подавлял эту свободу половых отношений, эту потребность «перебеситься», появляется проституция, как плохой суррогат ее. Проституция – как показывает вся ее история – есть пережиток, эквивалент первоначально свободной половой жизни человечества. В ней заключаются те же элементы примитивной жизни, подчиненной лишь инстинкту, как и в этой последней. Она представляет, в особенности у культурных народов, возмещение половой необузданности, полового разгула, которые мы и теперь еще встречаем у дикарей, находящихся в первобытном состоянии. История развития человечества показывает нам, что такая вольная половая жизнь всюду предшествовала или же сопутствовала браку, и что она именно давала возможность свободно проявлять примитивный половой инстинкт, подавляемый браком. Такой крупный исследователь, как Фридрих Ратцель,