История одной беременности - стр. 27

– С велосипеда падала в детстве, – не вопрос, но утверждение.

– Да все падали, – хмыкнула я.

А сама подумала: «Тоже мне, экстрасенс выискался. Скажи ещё, что работа у меня сидячая. Это же очевидный факт».

Чего я вообще к нему пришла, на что понадеялась? Сиюминутное желание затмило разум.

– Падали, может, и все, но копчик ломали только избранные.

И тут меня как током пробрало.

Это в раннем детстве было, навернулась неудачно, но срослось быстро – кости-то подвижные.

Как, как он догадался?! Он даже меня на спину не перевернул, только по бокам водил.

– Брекеты ставила, но не доносила, – говорил Корнев чуть позже, лицо ощупывая, – Челюсть сместилась, а правильно не встала. От этого голова болит. Первый выкидыш во сколько случился? В двадцать пять?

Нет, ну это выше моего понимания. Он по зубам определил?!

Выкидыш – тема для меня болезненная, особенно когда в этот момент мне не дают сосредоточиться, а водят руками по затылку, перебираясь к шее. Мурашки по коже ползут. Сложно говорить о проблеме, когда тебе хорошо, когда ты расслаблена.

Но я кивнула.

– Да. А как вы поняли? Неужели по челюсти?

– Почти. Медицинскую карту твою запомнил, – усмехнулся. – Так. Ещё выкидыши были.

Теперь он проглаживал мой живот и поясницу.

– Ну да, ЭКО неудачные.

– Нет, я о другом. Беременность быстро обрывалась, ты даже не знала о ней. Менструация задерживалась на несколько дней, ты наверняка думала, что сбой какой-то. М-да. Знатно ты себя замучила, конечно.

Мне стало не по себе. Я представила, сколько у нас шансов оборвалось, сколько детей мы потеряли, а я даже не поплакала по ним…

Его ладони вновь переместились наверх, в область лопаток, резко надавили, выбивая из меня дыхание. Затем одна легла чуть выше груди, между ключиц. Мне стало так тепло, будто кто-то включил батарею.

Тем вечером Макар Эдуардович задавал еще вопросы, на которые и без меня знал ответы. А я всё больше удивлялась и всё сильнее привыкала к его касаниям. Мне безумно нравилось, как бережно он дотрагивался до меня. Через одежду или по голой коже, но аккуратно, ни единого резкого движения.

Никакой пошлости. Ничего лишнего. Неправильного.

В тот раз мы засиделись до полуночи. Желудок успокоился, в позвоночнике перестало ныть. Я себя почувствовала окрыленной. Как так вообще возможно? Не понимаю…

Надо побольше про всю эту остеопатию почитать.

– Заберет тебя муж? – задал Корнев короткий вопрос, когда сеанс был закончен.

– Не-а. На такси доеду.

Он посмотрел на меня недовольно и припечатал:

– Не надо такси. Сам отвезу.

– Да ну вы что! Не нужно. Вы и так устали. Я нормального водителя найду.